— И это не факт.
— Нет, это как раз факт, — заупрямился Россошанский, — поскольку появление либо меня, либо перстня является его единственной надеждой на возвращение обратно.
— Хорошо, — вздохнул Валерий. — Пусть так. Но, в конце-то концов, перстень могли просто ему не отдать, а прикарманить, вот и все.
— Световид?! Прикарманить?! — изумился Константин. — Если бы ты хоть раз пообщался с этим стариком, ты бы понял, какую глупость сморозил. Он же вообще чуть ли не святой.
— Святой язычник, — усмехнулся Валерий.
— Потому я и сказал «почти», — проворчал Константин. — Хотя на самом деле он куда святее некоторых дяденек, которых церковь назначила на эту должность.
— Но ведь ты сам сказал, что он старик, — напомнил Валерий. — Значит, отдать перстень он сможет только при условии, что Федор попадет туда пускай не сразу после тебя, но в течение десятка или двух десятков лет, а потом там будут его преемники.
— Волхв мудр и кого попало себе на смену не выберет, — убежденно заявил Константин. — Так что в любом случае передадут по назначению.
— А если он попал не в шестнадцатый, а в десятый век или вообще в первый? Про мамонтов и вовсе молчу… Словом, во времена, когда там никого возле камня нет. Что тогда?
— Тогда он вообще останется жить возле него, — предположил Константин. — Я бы точно никуда не пошел, а мой Федя очень схож со мной по характеру, и логика у него работает дай бог каждому.
— Хорошо, пускай он попал к преемникам Световида, которые все сплошь честные люди, но ты уверен, что они знают все эти заговоры, необходимые для чтения над перстнем? Ведь Световид перед смертью мог не успеть о них рассказать. И еще одно… — Валерий сосредоточенно потер переносицу. — Помимо всего прочего, надо очень сильно захотеть сюда попасть. Вспомни-ка, что говорил Миша Макшанцев. У заговора на удачу очень тугая кнопка включения.
— Сработает, — усмехнулся Константин. — Ты еще не знаешь моего племяша. Это такой человечище, я тебе доложу, что ух! Так что она у него обязательно сработает.
— Значит… — вздохнул его друг.
— …будем ждать, — бодро подхватил Россошанский. — Нам всего-то сутки здесь проторчать. Ну от силы двое. Места тут чудные, ближе к полудню на озерцо скатаем, позагораем, поплаваем, рыбку половим. Считай, что это отдых. А теперь брысь с лежака, а то ишь какой хитрый — всю ночь продрых. Дай теперь и людям вздремнуть. — И он бесцеремонно принялся сталкивать Валерия.
Тот безропотно встал, внимательно посмотрел на безмятежно улегшегося друга, хотел было что-то спросить, но в последний момент только махнул рукой и вышел наружу.
Некоторое время он пристально вглядывался в туман, рассматривая смутно темнеющую сквозь него каменную глыбу, затем неодобрительно покачал головой и со вздохом занял то же самое место на ступеньках вагончика, где часом ранее сидел Россошанский.
На сердце у него было тревожно. Если Константин после исчезновения камня сразу впал в радостную эйфорию, не желая слышать никаких возражений, то сам Валерий был настроен более скептично, поскольку видел изрядное количество препятствий.
«Надо, чтобы Федору отдали перстень, — раз, — принялся он рассуждать про себя. — Надо, чтобы преемники волхва знали заговор и прочли его правильно, — два. Надо, чтобы потом он сумел пожелать с достаточной силой, — три. Надо, чтобы он пожелал именно то, что надо пожелать, надо, чтобы у него…»
После первых семи возражений дальше продолжать он не стал — не имело смысла. К тому же его друг был прав в одном — сперва в любом случае имеет смысл выждать хотя бы сутки, а лучше всего — двое.
Можно даже трое — это для надежности.
Либо за это время все само собой займет привычные места, то есть Федор окажется тут, либо… придется анализировать ситуацию снова…
Он закурил и с блаженством ощутил, как утренний колкий холодок сменяется теплом от одежды, начинающей постепенно прогреваться от солнечных лучей.
Спешить было некуда — впереди его ждали, если брать по максимуму, долгие семьдесят два часа…
Глава 1
Рулетка
После известия о том, что самозванец, именующий себя царевичем Дмитрием, чудесным образом спасшимся в Угличе от неминуемой гибели, выступил в поход на Русь, дабы забрать власть из рук подлого царя-узурпатора, покоя от Годунова я не знал ни одного дня.