— Прости, — виновато вздохнул мальчишка, — я не подумал.
— И… — нажал я.
— Я буду сначала думать, прежде чем делать, — отрапортовал он, вскинув уверенно голову.
Эх, ребенок. С другой стороны, я сам виноват. Меньше надо было во всеуслышание строить наполеоновские планы по захвату Парсы и освобождению рабов от рабовладельческого ига. Вот и дозвездился.
— Это меня радует, малыш. Но наказать тебя придется. Бери мохнатого, и посидите-ка вы у себя до завтра и подумайте оба, — припечатал я моментально насторожившемуся Халку, — о своем поведении. Да-да, ушастый, нечего прикидываться, что белый и пушистый. Кто постоянно гадит перед дверью Ульна? Опозоришь перед гостями такими выходками, кляп в одно место вставлю. Усек?
Халк совсем по-человечески попытался прикрыть лапой глаза, хитро подглядывая одним.
— Заслужил, — снова вздохнул Лер и, подойдя ко мне, молча обнял, уткнувшись носом в грудь. Шумно втянул носом мой запах. И я не каменный. Совсем малыша перестал ласкать. Приподняв ребенка, усадил к себе на колени, поглаживая по волосам и спине.
— Не особо, — признался я. — Мне не следовало вслух озвучивать свои мысли о захвате Парсы. Глупые мысли. Иногда некоторые привычки и беспечность человека с Земли изменить в себе сложно. Орх меня предупреждал, что местные не цветочки нюхают и хороводы с «гостями» водят. Моя самоуверенность, если бы не предусмотрительность Астора с его Ин-5, дорого бы нам стоила. Так что, если кто и виноват, так это я. Я за вас в ответе. И я тебя не наказываю, малыш. Я просто хочу, чтобы ты поразмышлял, как правильно надо было поступить и каких ошибок мы могли бы избежать. А такие мысли легче переваривать в одиночестве.
— Угу.
— Гарф! — выдал Халк, одновременно посылая картинку с сочным куском мяса.
— Халк есть хочет, — хихикнул малыш.
— Я уже понял, — как-то стало легко на сердце, и, привычно взъерошив шелковистую шевелюру, я отпустил малыша, придав ему ускорение легким шлепком по попе.
Лер, весело рассмеявшись, подскочил, поцеловал в щеку, показал язык хмыкнувшему на это Орху и вместе с Халком выскочил из отсека.
— Мне всегда нравится купаться в отголосках ваших эмоций, когда вы рядом. Тепло, — жмурясь, как довольный кошак, сожравший крынку сметаны, прошептал Орх.
— Я люблю тебя не меньше.
— Знаю. Но с Лером ты особенно чувственный. Я никогда не думал, что кто-то способен пойти на что угодно ради другого. Оказалось, мне просто надо было пропитаться вашими чувствами, когда вы рядом…
Я с легким волнением следил за сменой эмоций на лице любимого. На ревность не похоже. На зависть тоже. Если только слегка-слегка. Но чувство мимолетного сожаления, проскользнувшее на его лице, я все же уловил. Думаю, что уловил правильно. Пусть сам поймет, что любовь матери к своему ребенку — это совсем не любовь к супругу. Они разные. И все же одинаково беззаветные. Если настоящие…
— Лэрд, объект собирается совершить гиперпрыжок. Преследовать или выйти сразу в точку прибытия, ожидая его там?
— Астор, — моментально настраиваясь на рабочий лад, я вернулся к мониторам и голограмме интекса, — насколько ты уверен, что точка выхода просчитана тобой верно?
— Обижаете, Лэрд, — совсем по человечески надулся интекс— 100%.
— Время прибытия на ту сторону?
— Три часа.
— У «зайца»?
— Трое суток.
— Ничего себе, — присвистнул я, убеждаясь в который раз, насколько велико отличие нашего «Черныша» от кораблей этого времени: час — сутки. Расклад мне нравится. — Дай несколько минут, Астор. Как там наши гости и Ульн?
— Оде Ульн заперся в своей каюте с двумя представительницами родственной ему расы. И, судя по их действиям, в ближайшее время беспокоить их я не советую.
— Ясно, мужик дорвался до сладкого, — подытожил Орх.
— Остальные?
— Есть некоторая сложность, капитан, — замялся интекс. — Все гости уложены в лечебные капсулы и проходят обследование, за исключением женщины с ребенком. Она отказывается разделяться. Никакие психологические уловки не приводят к нужному результату. Разрешите применить физическое воздействие на гостью?
— Не смей, Астор! Мне только ненависти и недоверия не хватало от новоприбывших. Знаю, сам себе гемор устроил, но что имеем, как говорится.
— Я поговорю с ней, — поднялся Орх. — Не волнуйся, я сумею убедить взволнованную женщину. Астор, подтяни базы по психологии, они у тебя неполные. Любое разумное существо станет хвататься до последнего за своего ребенка. Тем более в незнакомом месте. Чувствовать себя беспомощным во время сна, когда с тобой могут сотворить что угодно, хлебнувшему рабства особенно сложно.
Орх на манер Лера чмокнул меня в щеку и, хитро подмигнув, паршивец, слинял в направлении медотсека.
— Астор, проследи за ним. В случае нестабильности гостьи вырубай ее нахрен. Орх мне дороже.
— Принято, капитан.
— Так, а теперь насчет нашего прыгуна краснохалатного. Сравняй наши скорости — и за ним, прицепом. Мало ли какие фокусы могут оказаться у работорговца за пазухой. Перестраховка никому и никогда не вредила. Тем более, за время прыжка я надеюсь со всеми нашими гостями пообщаться и определиться, кого и куда. Когда будут данные по ним?
— Данные лечебных капсул нарабатываются. Общая обработка информации, хапнутой мной на Парсе, еще расшифровывается и систематизируется. По моим подсчетам, отчет будет готов через два часа и сорок три минуты.
— Превосходно. Я в душ и поем.
Запах свежего белья с ароматной отдушкой сирени — и откуда только взялось — так и манит.
— Астор, я пять минут поваляюсь, — чистый, сытый, глаза так и слипаются. Немного неожиданно даже для моего организма. Изменения привели к уменьшению продолжительности сна. Мне вполне достаточно нескольких часов. А здесь как наваждение.
Голова только коснулась подушки…
«… Сумрак. В небе то и дело видны вспышки. Пламенные сгустки сыпятся вниз огненным дождем и желто-алыми росчерками сгорают в атмосфере планеты. Там… вверху идет сражение… Не на жизнь, а на смерть! Взгляд переходит на долину, удобно расстилающуюся в ковше между горными грядами. В полутьме мелькают лишь горящие магическим пламенем мечи братьев, и сияние рисунка на их коже освещает сумрак чужой планеты. Первым делом меня чуть не сшибает с ног запах гари, крови и земли. По ушам долбят рычания, крики, стоны боли, проклятия… все смешалось… Враги… Там враги…
Внутри что-то вздрогнуло, окутывая первобытным ужасом, как перед лицом неминуемой смерти… Вновь задираю голову кверху. Откуда-то я знаю, что там, над планетой, в кораблях гибнут наши дети, супруги и братья, еще не успевшие опериться, чтобы оказаться здесь, с нами. В этом аду. В последней битве Хранителей с порождениями Тьмы. С теми, кого не успели добить Создатели. Создатели, не покинувшие нас, своих детей, до последней минуты. Отдавшие нам все, что могли, что сумели, что успели сберечь. Но не успевшие до конца справиться с заразой, поглощающей и убивающей миры Вселенной. Привыкшие жить в гармонии и мире, они оказались совершенно не готовы к агрессии проклятой Тьмы.