— Астор, что за шутки? — Ульн возбуждённо попытался подскочить на кресле, забыв, что пристегнут.
— Они не представляют для нас угрозы.
— Поясни, — приказал я.
Придется четко прояснить с Астором наши взаимоотношения и обязанности. Не слишком ли беспечно я доверился машине? Все же, каким бы высокоинтеллектуальным созданием искин ни был, он, в первую очередь, набор кодов и закорючек. Его смерть совсем другая, в отличие от нашей. Заботит ли его наша безопасность именно так, как мы её понимаем?
— Данные летательные аппараты не способны нанести критического урона. Оснащение для сканирования устарело на несколько поколений. Пробить нашу защиту им не под силу. Они — слепы.
Все это прекрасно, Астор, но для начала ты должен был предупредить меня, как пилота и владельца этого корабля, которым ты признал меня сам. Важные решения, способные нанести вред прямо или косвенно нашему здоровью и жизни, мы должны принимать сообща. Если ты собираешься игнорировать меня как своего ведущего, лучше высади нас на ближайшей планете и лети на все четыре стороны. Мы заберем только свои вещи и покинем «Черныша».
Голограмма сменилась на молодого парня в костюме, очень похожим на наряд одалиски, плавно опустившегося на пол и уткнувшегося в пол лбом.
Не понял, это что за представление? Или Создатели у нас с Востока? Мне гаремных мальчиков, полуголых и долбящих лбом пол, для полной экзотики не хватало. Остается надеяться, что Орх не посчитает выходку Астора моим пристрастием к подобным вещам.
— Ох, ты же! Это он чего, Эльтан? — глаза Ульна, кажется, стали с кулак размером, хвост нервно хлестнул по ногам, пришлось бедолаге его шустро ловить и удерживать.
— Иногда я также просил милости у хозяина, — я резко повернулся к Орху. Не понравился мне его голос. Глухой и хриплый. Рабство не забывается. Блин блинский, Астор, чтоб его!
— Эль, а что это на нём? — кому что, а Лер у меня, как всегда, оригинален. — Красивое.
Да кто же спорит?! Голограмма парня прекрасна. Эдакий нежный трепетный наложник, смиренно павший ниц у ног своего хозяина. И бесит, и манит, черт его подери. Но главная хреновина — это моя буйная фантазия. Я же, первым делом, в этих полупрозрачных одеждах вижу Орха, и перед глазами стоит танец у костра для пиратов. Ох, мать моя женщина! Срочно отвлечься, а то гормоны бунтовать начинают. Не сейчас… У меня здесь выделывающийся искин и два вражеских корабля на носу, а я о мягких губах Орха грежу и не только о них.
— Отвлечься.
Халк, согласно гавкнул.
— А ты молчи, засранец. Я задолбался за тобой убирать. Вроде, жрешь меньше, чем гадишь, а кучи слоновьи. И почему я не чувствую твоего раскаяния, а?
— Кстати, об этом, — Ульн недобро бросил взгляд в сторону пофигиста-пса. — Утром я хотел выйти из своей комнаты. Он мне не дал. Разлегся на пороге. А потом за ним убирал пирамиду я.
— Халк? — пес довольный, что я наконец-то обратил на него внимание, подбежал, ткнувшись лобастой головой мне в руку. — Я тебе показал, куда надо ходить в туалет? Показал. А ты? Почему Ульна не выпускал из комнаты? Будешь баловать — накажу.
Халк, как будто понимая, что его ругают, прижав уши, виновато лизнул ладонь.
— Он сам виноват, — заступился за друга Лер.
— И чего я сделал? — насупился наш рогатый.
— Вчера, когда ты ел мясо, дразня Халка, ты не подумал, что он способен отомстить? — с легким презрением в голосе добавил Орх.
— Тебя забыли спросить, — огрызнулся Ульн, отворачиваясь и снова ловя своевольный хвост.
Не понял? И чего опять не поделили? Нет, определенно, надо пообщаться с местным чертом. А лучше попросить Астора — пусть проверит его в лечебной капсуле. Вдруг какое отклонение вылезло, а мы время теряем?!
Кстати, о нашем интеллектуале. Так и лежит, головы не поднимает. Ой, чудик, даром, что искусственный мозг, ведет себя как мальчишка.
— Астор, кто я для тебя?
— Вы мой хозяин, Лэрд, — сообщил он, не меняя позы. Это человеку сложно долго находиться в одном положении, но не голограмме.
— И ты не хочешь от нас избавиться и уйти в самостоятельное плавание по просторам Вселенной?
— Нет! — парень мгновенно подскочил.
А все же как тонко сработано. Ушедшие были гениальными творцами. И движение, и мимика, и даже эмоции человеческие. Или он, действительно, адаптируется, подстраиваясь и обретая все более живое мышление?
— Я не хочу снова остаться один. Лэрд, прошу, простите!
— Скажи, Астор, кем ты себя ощущаешь? Машиной или разумным существом?
— Моя психоматрица выбрала лучший вариант развития, подстраиваясь под характер своего хозяина, — механическим голосом произнес искин, разрушая красоту момента и спасая от иллюзии, что я вижу перед собой человека. — Сейчас идет отладка незначительных нюансов. Через короткий промежуток времени я буду ощущать себя живым, Лэрд.
И снова вернулся в исходное положение: мордой в пол, руки перед собой.
Вот так вот. И как теперь я могу бросить почти человека?! А никак. Да и не хочется, если честно, куда-то уходить. «Черныш» — это гораздо больше того, о чем я вообще мог бы мечтать. И Астор… А что Астор? Искусственный мозг, способный стать другом. Как там говорили: я мыслю, значит, я существую? Тогда Астор не менее человек, в широком понимании этого слова, чем все мы.
— Эль, он сказал, что не страшно, и я ему верю, — очень серьезно произнес Лер. — Давай, останемся, а?
— Астор, хватит валяться, вставай. Если ты внимательно считал с меня, то должен знать, я подобное не люблю. А у Орха эти твои распластывания ниц вообще вызывают изжогу. Так что бросай дурью маяться и приводи себя в порядок. У нас два потенциальных врага под боком гуляют, а мы разборки устраиваем, как дети малые. Но все же скажу главное. Астор, перестраивайся быстрее и в следующий раз все важные вещи, такие, например, как столкновение в, казалось бы, пустующем секторе с чужими кораблями, сообщай заранее. Ясно?
— Как прикажете, Лэрд, — кивнул молодой мужчина в нормальных черных брюках и белой рубашке с шаловливо расстёгнутой верхней пуговицей.
— Я осознал свою ошибку, Лэрд, — задумчиво кивнула голограмма. — Из-за неправильных расчетов я упустил из внимания ваши жизненные принципы.
— И снова тайны, — фыркнул Ульн. — Ёк макарёк.
— Лэрд, мне следовать за кораблями скрытно или атаковать их?
Вернёмся к нашим баранам. Вернее к тому, зачем мы, собственно, приперлись в этот сектор Вселенной.
— Астор, ты можешь сказать, на каком из них есть тот, кто посылает «зов»? Мы рядом, но я почему-то не стал слышать его отчетливее. Странно. И сбоит постоянно. Не могу понять, на каком из двух?
— Перехожу к взлому данных…
— Эль, они не заметят, что Астор решил покопаться у этих разумников в мозгах? — Орх даже не повернулся, продолжая отслеживать движение чужих кораблей на мониторах.
— Думаю, он знает, что делает, — очень надеюсь, что это так. Глупо погибнуть, ой как не хочется. — Классы у нашего корабля и у их слишком разные, чтобы прочухать о нашем вмешательстве. Астор, что там у тебя? Сколько тебе понадобится времени, на взлом?
— Уже, — улыбнулась голограмма, совсем человеческим жестом взъерошив волосы, которые тут же вновь приняли свою первоначальную прилизанную форму.
«Зов» вибрировал, прерываясь и пунктирной линией возобновляя монотонное жужжание внутри черепной коробки. Жутко хотелось избавиться от него, как от надоедливой мухи. И никак.
— Не нравится мне это… — Ульн, нервно барабаня пальцами по подлокотнику кресла, откинулся на спинку, прикрывая глаза. — Внешне на ловушку не похоже, но кто его знает. Влепят по нам чем-нибудь, и будем в вакууме бессмертными кусками плавать.