– Hi, dad, – выдохнул он в трубку. Мужчина вежливо отошел в сторону, чтобы не показывать заинтересованности в разговоре.
А послушать, конечно, очень хотелось… интересно, как они общаются? Как взрослый сын с отцом? Или это все-таки любовник? О чем они так долго разговаривают?
– Ну вот, Дуглас согласен, – Андре возник сбоку и похлопал Ивана по плечу, привлекая его внимание.
– Согласен на что? – не понял мужчина.
– На твою поездку в Нью-Йорк со мной, – как о чем-то давно решенном ответил Андре, – на показ Джерматти. Я официально дам тебе разрешение на публикацию моих фотографий, и ты сделаешь прекрасное портфолио. Любой модный журнал с радостью его купит, и ты получишь немного денег. Разве я плохо придумал, а?
Иван опешил.
– Но я… я никогда не фотографировал показы!
– Зато я вижу, как ты фотографируешь меня телефоном, – повел плечами Андре, – и мне этого достаточно. У тебя есть нормальная камера? А, неважно, разберемся.
Андре легкомысленно махнул рукой и снова сунул Ивану телефон.
Иван машинально нажимал на кнопочку и никак не мог прийти в себя. Его судьбу за одну секунду решил совершенно ему незнакомый мальчик? Парень. Ну, ладно, мужчина (хотя Иван никак не мог себя заставить себя думать об Андре, как о мужчине). Да, он модель, и он захотел помочь. Но почему? Как все это представляется ему? Нет, это невозможно, это просто безумие – а он почему-то молчит.
– Андре, – Иван наконец опустил телефон и подошел к парню, – пожалуйста, послушай. Мне кажется, то, что ты задумал – невыполнимо.
– Почему? – лениво протянул парень, вытягивая шею и пытаясь рассмотреть показавшуюся перспективу Казанского собора, – что нереального?
– У меня съемки…
– …Дуглас тебя отпускает на время показа.
– …репетиции в театре, спектакли…
– …наш менеджер договорится.
– … у меня нет визы…
– Ммм… менеджер решит этот вопрос. Надо только не забыть ему об этом сказать. Не думаю, что с этим будут проблемы.
Андре нарочно ускорил шаг, опережая мужчину на пару шагов, отворачиваясь и делая вид, что изучает колонны – он явно не желал слушать Ивановы отмазки.
А мужчина вдруг поймал себя на том, что действительно ищет повод НЕ ехать. НЕ менять ничего. НЕ пробовать. Ему дан уникальный шанс – а он начинает сопротивляться!
Да что это с ним, черт побери? Неужели же он не воспользуется таким стечением обстоятельств? Неужели не попробует? Что он теряет? Театрик, в котором он далеко не ведущий актер? Или съемную квартирку в третьем дворе?
Истинное Петербургское явление – второй, третий двор… С улицы входишь в первый двор-колодец, затем из него – через арку – во второй… третий… окруженная с четырех сторон домами западня. Чем дальше двор, тем дешевле квартиры, тем хуже дом. Во дворе всегда сыро, не высыхают лужи, почти не бывает солнца. В парадных пахнет плесенью. Отвратительные зассанные лестницы, обшарпанные двери, мрачные квартиры, окна которых выходят с одной стороны в глубокий колодец двора, с другой – в точно такой же колодец. Вот уж и правда, было бы что терять…
Если он не попробует сейчас – его ждет судьба Павла Петровича. Он всю жизнь будет играть в театре за копейки, иногда подрабатывая в кино, наскребет денег на убогую квартирку в таком же третьем дворе, и закончит жизнь в обнимку с бутылкой в полной нищете. Он не сможет стать великим актером. Он не сможет даже стать КАССОВЫМ актером: его типаж супергероя мало кому интересен на нашем мыльно-сериальном телевидении – таких слишком, слишком много. Так что же он сопротивляется? Показ Джерматти, мамочки мои! Нью-Йорк! И – он, фотографирующий Андре Митчелла!
– Спасибо, – негромко сказал он спине Андре. Парень слегка повернул голову, и Иван увидел его улыбающиеся губы.
– Брось, – с уже знакомой легкостью отмахнулся Андре, – мне-то за что? Дугласу лучше спасибо скажешь, он сентиментальный, любит такие сцены.
– Скажу, – пообещал Иван. Андре усмехнулся и кивнул головой на кафе, меняя тему:
– Зайдем? Прохладно все же… к тому же, я хочу выбрать одну из фотографий в инстаграм.
– Не боишься, что одолеют поклонники?
– Не боюсь. Они любят меня издалека, – с усмешкой ответил Андре, – восхищаются внешностью, фотографиями, работой, подиумом, искусством одеваться, делать мейк-ап… а на самом деле я им нужен только, чтобы сфотографироваться рядом. Автограф взять…
Они вошли в кофейню и сели у окна. Народу было немного, пахло кофе и свежими пирожками. Иван не ожидал развития неприятной, как он считал, для парня темы и очень удивился, когда Андре все же продолжил.
– …Я же фрик. Андрогин. Ни то, ни се. Точнее, и девочка, и мальчик – внешность девочки, тело мальчика. Геи не любят девочек. А нормальные мужчины не любят мальчиков. Вот и получается, что я не нужен ни тем, ни другим. Мной можно восхищаться только на расстоянии. Ах, какой у Вас мейк-ап! Ах, какое лицо! Ах, какая прелесть! А что дальше? Ничего ровным счетом. Повосхищались и пошли домой, любить своих Джонов и Джейн. А я так и остался со своим мейк-апом и лицом в одиночестве ужинать пиццей.