Дрессировка проходит успешно.
Повинуясь воле монстра, призрачное пламя охватило семь человек, стоящих перед ним.
… Птицы, громко хлопая крыльями, взлетели. Все. Едва ли не по всему лесу.
Пленники корчились, орали. То, что раньше они могли назвать «болью», ни в какое сравнение не шло с тем, что они ощущали сейчас. На собственной шкуре они почувствовали, насколько Амайя проявил свою больную гордость, терпя все молча.
Тело горело в каждой клетке, мозг выворачивали наизнанку, вырезая каждую мысль, что хоть немного шла против Хозяина, на грудь словно кислоты плеснули.
… но все когда-нибудь заканчивается.
Существо картинно поковырялось когтем в длинном ухе, хотя это могла оценить только небольшая кучка охраны, да едва пришедший в себя Амайя.
Последний помогать остальным прийти в себя ни советом ни действием не стал. Хотя иномирцам было плохо. Очень и очень плохо.
Сочувствие он не испытывал ни к кому.
Ни к врагам, ни к тем, кого можно назвать союзниками.
… Ни к себе.
Взор Амайи застлала пелена ненависти. Источник определить было не сложно.
Существо. Это отродье Хаоса.
Тот, кто нанес ему такое унижение.
Едва, чувства пересилили какой-то порог в сознании парня, на груди потеплело. С некоторой долей удивления, он опустил взгляд и только тут увидел узор. Непонятно откуда и непонятно как — но в Искусстве Амайя разбирался. По-крайней мере в достаточной степени, что бы понять, что ему нанесли на тело.
А осознание этого подхлестнуло злость. Разрушительные эмоции всколыхнулись штормом. Одновременно с этим пришла боль. Нет — БОЛЬ.
Такая же, как всего минуту назад. Но она не уходила, только сильней продолжала давить, пропорционально тому, как росло желание убить стоящую в метре тварь.
В какой-то момент Амайя не выдержал. Судорожно глотая воздух, он опять свалился на землю, скорчившись в позу эмбриона, желая только одного: что бы эта боль ушла, покинула его.
Монстр довольно осклабился.
— Итак, смею надеяться, что даже до самых ограниченных дошло, — Существо пнуло в бок скорчившегося Амайю, — пытаться идти против моей воли лучше не нужно. А если кто-то убежит, то его в любой момент и в любом месте может настигнуть боль. Как только мне или другим этого захочется. Ну а убить меня у вас не получиться — ваше тело просто откажется поднимать руку на Хозяина. Ни прямо ни косвенно нанести мне вред вы не можете. Поэтому, и остается только одно: подчиняться.
Обернувшись к охране, Существо кинуло:
— Отнесите этих в барак. Утром выходим.
… Настал рассвет, утро, после — день, но лагерь так и стоял на месте. Иномирцы после происшедшего с ними расклеились, впали в апатию. Никакие пинки и крики не заставили тех подняться.
Под конец, Существо просто махнуло рукой, отодвинув дату выхода на следующий день.
В наступившей темноте, проводив последние отблески заката и встретив пелену густой тьмы окутавшую небо, разрываемую кое-где багровыми всполохами, пленники заползли в барак, попытались уснуть.
При этом они старались ни о чем не думать. Иномирцы были настолько опустошенны, что это им удалось без малейших проблем.
Сон окутал барак и только Амайя продолжал корчиться в дальнем углу. Его ненависть, которая постоянно переполняла разум, не хотела утихать. Не смотря даже на то, что боль не отступала.
Глава 4
— Аника, два дня назад Хранитель Божественного Трона связался с нами.
Пафосный титул. Но за пышностью фразы прячется верховный маг Архипелага Лияазь, опекун светлого Аватара.
Это Власть. Власть с большой буквы. Если мир, пусть и негласный, будет заключен от его имени, то посулам светлых будет можно смело верить.
— Пока тайно он предлагает нам объединить силы перед Всплеском.
— Почему тайно? — сразу среагировал парень.
Конечно, Аника больше хотел спросить: почему все это рассказывают ему, каким боком он тут замешан, но пока сдерживался. Введут в курс дела. Вообще — парень занимает, несмотря на молодость, одно из верховных мест в иерархии Карающих. Даже с оглядкой на то, что он все-таки больше цепной убийца, чем политик.
Зачем он тут? Зачем его вводят в курс тайных соглашений между Империей и Архипелагом? Может, просто, понадобились его услуги? Светлые хотят устроить переворот, взамен предлагаю дружбу?
Ладно, хватит гадать — скоро все объяснят.