— Не знаю, — сказал Кравченко и улыбнулся. — Какое-то наитие: Озарение вроде, Александр Николаевич.
— Только без мистики, пожалуйста, — проворчал Жуков. — Братьев Маркерта проверили?
— Магда Брук говорит, что никаких родственников профессора не знает, — сказал Кравченко. — Это верно. Родичи Маркерта так и не простили ему отказа от иудейского вероисповедания. Связей с ними профессор не поддерживал. Впрочем, в живых их осталось мало. Не исключено, что какой-нибудь двоюродный брат и приезжал к нему в Луцис. Сама Магда про тот случай вспомнить ничего не может.
— Хорошо, — сказал Александр Николаевич. — Оставим пока это. Мы, возможно, взяли не в ту сторону, но теперь и этот уголок исследовали до конца. Оставим пока версию с верными братьями и подозрительным кузеном, о нем мог бы рассказать только сам Борис Янович… Но профессор обратил наше внимание на одну деталь. Он указал на апостола Петра. Этот апостол может оказаться одним из ключей к раскрытию преступления. Все товарищи ознакомились с Евангелием?
— Я, например, два раза прочитал, — не утерпел похвастать Арвид Казакис. — Интересные там есть истории…
— Быть тебе управленческим духовным отцом, — поддел его Федор Кравченко.
— В качестве духовного отца с вас достаточно и одного из моих заместителей, — сказал Жуков. — Не отвлекайтесь, товарищи. Прохор Кузьмич, веди совещание.
— Позвольте заметить, Александр Николаевич, — сказал доктор Франичек. — С вашего разрешения… Мне пришло сейчас в голову. Ведь у апостола Петра хранятся ключи от рая. А что если профессор Маркерт прямо нам указывал перед смертью: тайна моего убийства в апостоле Петре?
— Может быть, Вацлав Матисович, может быть, — ответил Жуков.
— Дело это, товарищи, как все мы видим, довольно сложное, — начал Конобеев. — Прочитать жизнеописание Христа и раз, и два, и даже три — относительно нетрудно. Камень преткновения для нас в том, что мы психологически не готовы к такому восприятию «божественного писания», которым обладал покойный профессор, человек огромной эрудиции, посвятивший жизнь изучению не только Старого и Нового Заветов, но и бесчисленных комментариев к ним… А написано их было, сами понимаете, за двадцать почти веков очень и очень много. И теперь мы должны не только ознакомиться с содержанием Евангелия хотя бы чисто информационно, мы должны смотреть на все эти события двухтысячелетней давности глазами профессора-атеиста, постараться понять, как рассматривал Маркерт отношения Иисуса Христа с каждым из двенадцати его учеников-апостолов.
— Не мог он набрать их поменьше, этот плотник из Назарета, — шутливо проворчал Арвид Казакис. — Это ж надо — двенадцать учеников! И необходимо разобраться во взаимоотношениях каждого с самим Учителем… Сколько дел возникнет сразу!
— Благодарите судьбу и профессора Маркерта, что их заботами мы выведены только на апостолов Иисуса, — заметил начальник управления. — Что бы вы сказали, если б пришлось иметь дело со всеми святыми христианской религии?
— И что бы я сказал?
— У вас отнялся бы язык, молодой человек, — вступил в разговор Вацлав Матисович. — Ведь полный христианский месяцеслов перечисляет сто девяносто тысяч святых.
— Сколько-сколько? Тысяч?..
— Вот именно. Сто девяносто тысяч, — подтвердил Конобеев.
— Ни хрена себе компашка, — шепнул, наклонясь к Кравченко и покачав головой, Казакис. Он поднял руки:
— Сдаюсь, дорогой доктор, этой цифрой вы сразили меня наповал.
— Пойдем дальше, — сказал Конобеев. — Нам известно, что фигурки апостолов в кабинете Маркерта стояли в хронологическом порядке, по времени присоединения учеников к Христу. Третьим встретился с Иисусом будущий апостол Петр. Вот что говорится об этом в Евангелии от Иоанна: «На другой день опять стоял Иоанн Креститель и двое учеников его. И увидел идущего Иисуса, сказал: Вот агнец божий. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом». Цитирую главу первую, стихи тридцать пятый — тридцать седьмой. Это были галилейские рыбаки. Одного из них звали Андреем, то был сын Ионы, а второй оказался Иоанном, сыном Заведеевым. Вот вам два первых ученика Христа. Возвратившись домой, Андрей рассказал о встрече с Иисусом брату своему, Симону. Симон выразил желание примкнуть к Христу. На второй день Андрей привел Симона к Иисусу, который принял в ученики Симона и сказал: «Отныне имя твое будет Петр…» В переводе с греческого слово это означает «камень»… Таким образом, рыбак Симон стал третьим учеником Христа, третьим его апостолом. Все это происходило на берегу Иордана, после визита фарисеев к Иоанну Крестителю, сыну Захария и Елизаветы, двоюродной сестры Марии, матери Христа. Следовательно, Креститель доводился Иисусу троюродным братом. Впрочем, это обстоятельство к нашему делу, видимо, не относится. Хотя здесь так все переплетено, что трудно угадать, какой надо потянуть кончик, чтоб развязался весь узелок.