— Зачем лишний раз беспокоить старика, — резонно заметил Юрий Алексеевич, — зачем заставлять его тревожиться? Приглашение в наше учреждение вызывает несколько иные ощущения, чем, скажем, когда вас зовут на день рождения или свадьбу. Поэтому лучше мы сами спокойно прогуляемся с Арвидом Карловичем к Андерсону домой.
Рудольфа Оттовича они застали в саду. Старик узнал Арвида, который недавно уже был у него, пригласил в дом. Но Юрий Алексеевич отклонил предложение Андерсона, сказал, что лучше бы им поговорить на вольном воздухе. Вот хотя бы в этой уютной беседке, в саду…
— Тогда располагайтесь, пожалуйста, — сказал Андерсон, — а я попрошу хозяйку подать нам сюда чаю.
— Не стоит, право, беспокоиться, Рудольф Оттович, — возразил было Юрий Алексеевич, только Андерсон вдруг замахал руками, сказал, что в его доме не положено принимать гостей без угощения, и проворно направился к стеклянной веранде, откуда выглядывала уже и приветливо им кивала пожилая женщина.
В ожидании чая все трое сели к столу, на который радушный хозяин поставил тарелку с клубникой.
— Угощайтесь, — сказал он, — собственная клубника, как говорится, дары природы и труды собственных рук.
— Рудольф Оттович, — начал Юрий Алексеевич, положив крупную сочную ягоду в рот, — вы извините нас за беспокойство, но хотелось бы еще раз послушать рассказ о том, как в обществе профессора Маркерта вы встретили человека, в котором узнали Малха Ауриня.
Старик насупился, покосился на Арвида.
— Опять вы за старое… Я ведь не говорил, что узнал в этом человеке именно Ауриня… Вот и молодой человек меня спрашивал о том же. Но мне трудно утверждать, что это был Малх. Я так и сказал тогда, что не уверен… Да и сам Маркерт… Он ведь заверил меня. Брат, говорит, приезжал, двоюродный брат. О чем тогда еще вести разговор? Не проще ли вам спросить у самого Маркерта? Кто у тебя, мол, был тогда? Малх или не Малх? Прошло столько лет… Спросите у Маркерта, у Бориса Яновича. Сейчас он живет в Западноморске.
— К сожалению, у него ничего уже не спросишь, — проговорил, покачав головой, Леденев.
— Почему? — спросил Андерсон.
— Профессор Маркерт умер.
— Умер?.. Гм… Я не знал этого. Он выглядел таким крепким, Борис Маркерт, когда я был у него дома в прошлом году. Это так неожиданно…
— Его убили, Рудольф Оттович.
Андерсон дернулся и оцепенело уставился на Леденева.
— Да, — повторил Юрий Алексеевич, — профессора Маркерта убили. И мы допускаем, что тогда, двадцать лет назад, вы встретили на вашей улице именно оберштурмфюрера Малха Ауриня. Кажется, вы не обознались, Рудольф Оттович…
— Не обознался? — шепотом переспросил Андерсон. — Но как же так… Ведь Маркерт заверил меня, что это его двоюродный брат! Неужели… Нет, никак не могу поверить, чтобы Борис мог…
— Повторите, пожалуйста, как произошла ваша встреча тогда… Постарайтесь вспомнить подробности и не волнуйтесь, прошу вас, — мягко проговорил Леденев.
«Увы, — подумал он, — я и сам верю с трудом, хотя всякое могло быть… Эта бесконечная смена обличий, целая серия исключающих друг друга духовных превращений профессора Маркерта довольно сильно смущает меня. Не изменил ли этот человек собственную сущность и в тот роковой момент встречи с Черным Юрисом? Не исключено также, что они знали друг друга раньше, не исключено ведь и что Борис Маркерт сам был связан со службой безопасности РСХА еще в довоенные годы. Мы ведь не искали еще в этом направлении… И совершенно напрасно! Профессор может оказаться одним из консов — агентов, предназначенных для длительной консервации на территории потенциального противника, которых старалась забросить в нашу страну гитлеровская разведка задолго до начала войны. Вероятно, в военные годы Маркерт не получал заданий. Штурмбанфюрер Вилкманис вышел на него, когда создал банду верных братьев в Прибалтике. А может быть, Маркерт работал на германскую секретную службу уже тогда, находясь в эвакуации, только наша контрразведка его не сумела зацепить. Всякое возможно… И мы должны быть готовы к любым неожиданностям. Дело приобретает гораздо более широкий диапазон, нежели предполагалось…
— Итак, мы слушаем вас, Рудольф Оттович, — сказал Леденев. — По порядку, значит, припоминая все, даже самые незначительные, на первый взгляд, подробности.
Когда Андерсон закончил свой рассказ, Юрий Алексеевич отхлебнул из чашки, чай принесла жена Андерсона во время рассказа Рудольфа Оттовича, и спросил:
— Вы, Рудольф Оттович, возглавляете в городе совет ветеранов Великой Отечественной войны?
— Да, это так.