— Погоди… Ничего не понимаю! Саша мне рассказывал сказку, в ней Лаэрт — всего лишь отец Улисса!
— Да нет же, Иронька. Во-первых, он не только отец Улисса, но и царь Итаки в той истории, о которой ты говоришь. Она называется «Илиада», я тебе рассказывала когда-то, ты просто забыла.
— Илиада? Да, что-то такое помню… Там ещё был такой герой — Одиссей.
— Одиссей и Улисс — одно и то же лицо. Но ты не дослушала. Во-вторых, тот Лаэрт, о котором говорю я, — сын Полония и брат Офелии из «Гамлета». Помнишь такую сказку?
— Одиссей и Улисс — одно и то же лицо, — бормотала Ирис, пропустив мимо ушей последний вопрос мудрой электронной своей наперсницы. — Улисс — это Саша, Лаэрт — царь Итаки, значит, он с Марса, а тот парень, которому Арина отказала, тоже оттуда. И он назвал себя Лаэрт. Не может быть. Сколько же ему должно быть лет? Восемьдесят? Девяносто? Помнится, Саша называл его стариком.
Она вскочила с кровати, исполнившись решимости разузнать во что бы то ни стало сколько лет марсианскому Лаэрту. Ведь если окажется, что…
— Саша! Саша! — звала, шлёпая по ступеням лестницы купальными тапочками.
— Ну что ещё случилось? — Волков с неудовольствием отвлёкся от монитора. На экране у него — карта. Океан, какой-то островок, похожий на рыбу. Откуда островок, ведь один же океан на обзорных экранах?!
— Саша, я только хотела спросить… Что с тобой?
Волков, мгновение назад выказавший недовольство тем фактом, что его посмели оторвать от важных дел, теперь вид имел весьма ошеломлённый: отвисшая челюсть, блуждающий взгляд… Да что же с ним такое? «Может, со мной что-то не так?» — Ирис оглядела себя и обнаружила, что выглядит в высшей степени по-домашнему. Мокрые волосы, купальный халат, шлёпанцы — ужас! Ещё и накраситься не удосужилась. Мисс Уокер запахнула халат так сильно, как смогла, и решила уйти, но капитан Волков успел уже очнуться от столбняка, вызванного видом принцессы Грави. Он отвёл глаза с видимой неохотой, откашлялся и переспросил, уже обычным тоном:
— Ты спрашивала что-то, Ирис?
Не обратив внимания на то, что назвали её на этот раз полным именем, мисс Уокер пристально посмотрела на собеседника и спросила:
— Саша, сколько лет твоему Лаэрту?
— Сколько лет? — Брови Волкова приподнялись. Едва заметно, так, миллиметра на три. — Даже не знаю, выглядит он на все сто. Я имею в виду, — поспешно пояснил не любивший двусмысленности капитан, — что если бы я узнал, что ему исполнилось сто лет, нисколько не удивился бы. Удивительно было бы, если б отыскался человек, похожий на развалину в большей степени, чем он. Да он к тому же ещё и парализован полностью, одни глаза живы. Но в черепушке есть ещё кое-что. Вот, к примеру, явившись однажды ко мне в лабораторию…
Но Ирис отвлеклась от анекдота из жизни пожилого мужчины, похожего на развалину, отметила только мимоходом крохотное несоответствие — получалось у хитроумного Волкова, что полностью парализованный пожилой мужчина ходит с визитами по лабораториям своих друзей. «Не это важно, — досадливо отмахнулась от мысли об очередной лжи правдолюбивая мисс Уокер, — а то, что он, этот Лаэрт, запросто мог быть знакомым с Ариной! Может быть, этот притворщик всё знает, но скрывает от меня?» Ирис пригляделась к рассказчику внимательней. Ишь, как разошёлся:
— …свернуть по оставшимся четырём переменным. Представляешь? Завёл свои гипнотизёрские очи горе, и тут же выдал мне, как будто заранее знал точный ответ. Уел меня, по стене размазал. Пока я тихо выпадал в осадок, сказал мимоходом, почему у меня не получается ничего и что нужно сделать с базисом, чтоб получилось. О! Лаэрт — могучий старец. Я только через полчаса после того, как он улизнул из лаборатории, прихватив мой любимый бозометр…
— Арина говорит, что прабабушка знала твоего Лаэрта, — перебила Ирис, наблюдая за реакцией Волкова. Но тот только поднял брови, на этот раз заметно, удивившись весьма натурально, но большого интереса к сообщению не проявил.
— Да? Интересно. Но странного в этом ничего нет, старик в таком возрасте, что мог быть знакомым и с матерью твоей прабабушки.
— Не просто знаком, — доверительно сообщила мисс Уокер, уязвлённая тем, что информация о семейных тайнах не вызвала должного интереса, — он был…