Но вот 26 августа 1944 года в дневнике Вайцзеккера появляются иные интонации: «20 августа я встретил на кладбище в Кампо Санто Тевтонико знакомого мне с августа 1939 года по Берлину полковника Донована». Почему снова это место для встречи? Дело в том, что кладбище Кампо Санто Тевтонико, созданное еще в Средние века, непосредственно примыкало к собору Св. Петра. Здесь с эпохи Карла Великого хоронили лиц немецкого («тевтонского») происхождения, и для немецкого дипломата был более чем обычным визит на Кампо Санто Тевтонико. А случайного визитера Донована могло заинтересовать, к примеру, надгробие кардинала Карла фон Гогенлоэ — предка одного из нацистских эмиссаров, приезжавших к Даллесу.
Что же действительно привело Донована в сень собора Св. Петра?
«Он приехал из Неаполя и интересовался вопросом: с кем в Германии можно сотрудничать? Я ответил, что не знаю, ибо не знаю, кто там остался. Мои тамошние связи оборвались. У меня сложилось впечатление, что из-за ошибок американской политики теперь все уже поздно. Когда русские дойдут до Эльбы, дело западных держав будет проиграно».
Запись эта чрезвычайно интересна, ибо свидетельствует об умонастроениях директора УСС сразу после провала его главных надежд, связанных с 20 июля. Казалось бы, все рухнуло. Но Донован упорен: он ищет себе (и политике США) опору. И хотя ему пришлось выслушать ехидные упреки посла, беседа на этом не завершилась. Вайцзеккер нарисовал своему собеседнику такую картину: либо вся Германия будет оккупирована советскими войсками, либо она придет к сепаратизму. Последнее он не одобряет, так как сепаратизм «ведет к нестабильности».
Эти рассуждения требуют некоторого разъяснения, так как запись весьма конспективна. До немецкой стороны дошли сведения о планах расчленения Германии, которые США официально выдвигали на ряде совещаний, в том числе в Москве и Тегеране. Конечно, у такого «хранителя немецких традиций», каким чувствовал себя Вайцзеккер, это не могло не вызывать большую тревогу, и он поспешил сообщить об этом Доновану, но тот успокоил его:
«Донован сказал две интересные вещи:
1. В США еще колеблются относительно сепаратизма (он лично против и дал понять, что Рузвельт тоже).
2. Передача восточной части русским в качестве зоны вовсе не предрешена».
Спрашивается: зачем было директору УСС так подлаживаться под своего партнера вплоть до того, что говорить ему явную неправду — ведь деление Германии на зоны уже было фактически предрешено? Ответ вытекает из главной установки: искать тех, «с кем можно сотрудничать». Последняя проблема, безусловно, обсуждалась серьезно, что видно из дальнейшей записи:
«…На мой вопрос, почему Америка разочаровывает тех немцев, которые ориентируются на Запад, Д.[69] ответил, что группа 20 июля частично ориентировалась на Восток. Кроме того, генералы все-таки остались вместе с Гитлером». Как видим, Доновану пригодились «доносы» Гизевиуса на Штауффенберга и соответствующие доклады Даллеса, чтобы требовать от Вайцзеккера и его единомышленников полной «благонадежности».
Увы, кроме записи посла у нас нет других, более полных сведений о переговорах Донована с Вайцзеккером. Но есть все основания полагать, что говорилось там о многом. Иначе с чего бы посол вслед за беседой сел за составление очередного меморандума в американский адрес нью-йоркского епископа Спеллмана[70], уже не раз принимавшего участие в американо-германских контактах? Содержание меморандума известно. Вот оно:
«Грядущий мир должен представлять собой конструктивное общее соглашение, которое спасет Европу для западной цивилизации. С 1918 года[71] Россия перестала быть частью Европы. И впредь Европа будет заканчиваться у русской границы. Поэтому мирное соглашение должно решить — будет ли Германия принадлежать Европе или нет…
Практически это должно означать:
1. Оккупацию и охрану Германии американскими и британскими войсками. Только они пригодны для такой функции, ибо их страны не имеют территориальных претензий к Германии.
2. Начальную помощь Германии в снабжении, здравоохранении и т. д.
3. Внутренние немецкие дела должны решаться самими немцами…
5. Германские границы спорны лишь на востоке. Покуда идет мировая война и покуда неясны военные цели Советской России… нельзя говорить об окончательном начертании границ. Этот вопрос не должен решаться на стадии перемирия, а оставаться прерогативой позднейшего мирного договора.