Этот список можно было бы продолжить. Однако, как отмечают исследователи итальянской ситуации Бредли Смит и Елена Агаросси, «ни одна из этих попыток не привела к прекращению военных действий». Что верно, то верно. Ибо цель закулисных контактов была совсем иной. Иной была цель и у операции, названной американцами «Санрайз» («Восход солнца»), причем англичане чаще применяли свое обозначение — «Кроссворд».
Зная ее предысторию, обратимся именно к этой операции.
Действующие лица
Карл Вольф считает, что все началось именно с него. Сидя в потертом кресле в своем дармштадском кабинете, он говорил:
— Теперь многие утверждают, что начали переговоры по своей инициативе. Но разве они могли чего-либо добиться без меня? Ко мне стекались все донесения об американских, английских и ватиканских зондажах. Я мог все запретить, мог даже засадить в тюрьму слишком рьяных посредников. Мог, наконец, доложить Гиммлеру в таких тонах, что они были бы немедленно оборваны. Но я этого не сделал…
Слушая эти слова, я не мог сдержать улыбку. Когда за пару лет до разговора с Вольфом я встречался с бывшим немецким послом в Италии Рудольфом Раном, он (не без оснований) утверждал, что Вольф не имел достаточного политического кругозора, чтобы понять смысл переговоров, и лишь исполнил его, Рана, замысел. В свою очередь, штандартенфюрер СС Дольман утверждал, что никаких переговоров не было бы без него. Западногерманский публицист Хейнц Хёне — исследователь истории СС — полагает, что все начал малозаметный гауптштурмфюрер Гвидо Циммер, предложивший конкретный ход к американцам через барона Парилли. Наконец, американский историк Дж. Толэнд говорит о троих — Вольфе, Дольмане и Ране. Он пишет: «Эти трое были убеждены в том, что при внезапном крахе немецкого сопротивления в Северной Италии итальянские партизаны немедленно провозгласят коммунистическое правительство. Французские коммунисты на западе, итальянские — на востоке, и так образуется красный пояс в Южной Европе. Единственное решение проблемы виделось им в том, чтобы договориться с западными союзниками об упорядоченной капитуляции немецких войск. Тогда Запад перехватил бы Северную Италию, упредив партизан».
Пожалуй, Толэнд прав. В штабе Вольфа часто говорили на эту тему. Об этом знал и Гвидо Циммер — сотрудник службы безопасности (СД) в Милане, располагавший хорошими связями в итальянских промышленных кругах, поскольку его начальник штурмбаннфюрер Хюгель участвовала в упоминавшихся ранее контактах Маринотти с УСС. Знал Циммер и Дольмана. Поэтому через Циммера и наладилась связь с бароном Луиджи Парилли — папским камергером, респектабельным промышленником, зятем еще более крупного фабриканта и в прошлом представителем американских фирм «Кэш» и «Кельвинатор» в Италии. В этих кругах эсэсовские офицеры всегда находили желанную поддержку.
Парилли был известен в штабе Вольфа. Дольман познакомился с ним еще в 1944 году, и уже тогда барон предлагал ему свои услуги, делая многозначительные намеки. Дольман вспоминал, например, о таких его словах:
— Знаете ли, дорогой доктор, хорошо иметь много друзей, особенно когда я думаю о моих друзьях в Швейцарии. Я давно их не видел. Это интересные люди с весьма интересными связями. Ах, если бы мне получить визу…
Как пишет в своих мемуарах Дольман, он сразу понял: речь идет об американских и английских связях. Что думал обо всем этом Вольф? К этому времени он часто беседовал о сложившейся ситуации с Раном. Опытный и хорошо знавший нравы гитлеровской дипломатии чиновник, Ран был откровенным сторонником антикоммунистической «западной ориентации». Он не питал никаких иллюзий по поводу перспектив войны и давно считал, что «пора спасать то, что еще можно спасти». Что же касается, как он сам мне говорил, «чувства самосохранения», то оно у него было развито изрядно. Именно поэтому он рассматривал стекавшиеся к нему донесения разведки с определенной точки зрения: а как можно использовать ситуацию, чтобы спастись, да еще с выгодой?
Когда подчиненные Вольфа, эсэсовские офицеры-разведчики Хюгель и Циммер доложили Вольфу о настойчивых предложениях барона Парилли, то он решил проинформировать о них начальника разведки СС Вальтера Шелленберга — давнишнего сторонника идеи сговора с западными союзниками. Однако Шелленберг молчал. Тогда Хюгель и Циммер с согласия Вольфа стали действовать сами. При этом на решение Вольфа подействовало одно странное событие, укрепившее его во мнении, что контакта ищут сами западные союзники.