Вечером 25 февраля Даллес и Геверниц встретились с Вайбелем в ресторане близ Люцерна. Тот «в общих чертах» информировал Даллеса о необычном визитере и предложил ему встречу с Парилли. Даллес сразу согласился и решил послать Геверница, который тем же вечером в отеле «Швайцер хоф» встретился с Парилли и Хусманом. Парилли, а особенно Хусман, были очень разговорчивы, расписывая угрозу разрушения Северной Италии. Барон, в частности, снова повторил, что эсэсовское руководство в Северной Италии «совсем другое, чем о нем думают», и назвал имя Циммера. Затем последовало второе имя: Дольман. Наконец барон назвал третье — Вольф. В ответ на это Геверниц заявил, что «было бы интересно» встретиться с Дольманом, Вольфом и даже с фельдмаршалом Кессельрингом. Разумеется, на территории Швейцарии. Так УСС, зная всю подоплеку замысла Вольфа и иже с ним, подхватило шар, брошенный эсэсовским эмиссаром. Заметим: в беседах с Парилли вопрос о военной капитуляции немецких войск — а именно этим Даллес оправдывал впоследствии свое согласие — вообще не поднимался!
Зато Вольф понял Даллеса лучше, чем Даллес это изображает. Когда я беседовал на эту тему в Дармштадте, то мой собеседник сказал:
— У меня сразу сложилось впечатление, что американцы заинтересованы в переговорах. Поэтому мы решили перейти к следующему этапу…
…Полночный телефонный звонок вырвал штандартенфюрера Дольмана из объятий Морфея. Ему было приказано немедленно выехать к Вольфу в Фазано, причем прихватить штатский костюм. Дольман сразу сообразил, что речь идет о каком-то важном задании. К полудню он добрался до Фазано, где Вольф принял его, загорая на балконе своей резиденции на берегу озера Гарда.
Вольф проинформировал Дольмана о миссии Парилли и приказал ему вместе с Парилли и Циммером направиться в Швейцарию. Политические директивы Дольман должен был получить у немецкого посла Рана, что произошло немедленно. В качестве возможного «козыряв в переговорах Ран рекомендовал использовать все еще мощный потенциал группы армий Кессельринга. Кроме того, он дал Дольману важный совет: ни в коем случае не возбуждать у своих американских собеседников подозрения, будто Вольф и его единомышленники собираются «вбивать клин между союзниками». Наоборот, он должен был уверять, что Вольф и Ран убеждены в прочности антигитлеровской коалиции и, по их мнению, она «просуществует минимум до полного поражения Германии». Когда я в 1974 году беседовал с Раном, он пояснил мне: конечно, Вольф надеялся «вбить клин», и это было главным оправданием его миссии в глазах Гитлера и Гиммлера. Но есть вещи, о которых думают, но не говорят. Иными словами, совет Рана был прямым выводом из первой встречи Парилли с Хусманом и Вайбелем. Они своей реакцией как бы подсказали, что прямое и незамаскированное изложение замысла эсэсовской стороны поставило бы американцев в трудное положение.
Парилли получил указание срочно отправиться в Швейцарию, где 2 марта сообщил Вайбелю, что на переговоры прибудут прямые представители СС — а именно Дольман и Циммер. Вайбель, в свою очередь, проинформировал Даллеса, который решил на этот раз послать на встречу не Геверница, а другого своего сотрудника — Пола Блума. Блум выехал в Лугано. Здесь Вайбель зарезервировал целый этаж в лучшем луганском ресторане «Бьяджи».
…Могу засвидетельствовать: Вайбелю нельзя было отказать в умении найти подходящее место для встреч подобного рода. Ресторан «Бьяджи» — теперь он называется «Ристоранте Бьянки» — находится в самом центре Лугано, на узенькой улочке Виа Пессина. По улице течет пестрая толпа, в которой легко затеряться. В рекламе говорится: «Ресторан «Бьянки» — ранее «Бьяджи» — до сих пор остался местом светских встреч, каким он был в прошлом веке». Как мне рассказал метрдотель, ресторану почти 300 лет. Сначала здесь был рыбацкий трактир, а в конце XVIII века владельцы переоборудовали его на светский манер. Таким он и остался до сегодняшнего дня. Сам ресторан невелик, однако за одной из колонн скрывается дверь, ведущая на второй этаж. По устланной красным ковром лестнице можно пройти до украшенной старинной инкрустацией двери. За ней — помещение, в котором каждый понедельник собирались и собираются по сей день члены аристократического клуба «Ротари». Помещение разделено аркой на две части, что было очень удобно для «раздельных» бесед, которые любили практиковать Вайбель и Хусман со своими партнерами.