— У нас, собственно говоря, нет к нему дел…
Тем не менее встреча состоялась. На этот раз не в кабинете сэра Гораса, а в его квартире в Вест-Кенсингтоне. Разговор начался с сообщения сэра Гораса о том, что Чемберлен крайне раздражен неудачей и тем, что все просочилось в печать, чему «виной один из членов кабинета»[18]. В этих условиях Чемберлен не может пойти на продолжение контактов, ибо это будет истолковано как проявление слабости со стороны Англии. Тем не менее сэр Горас сказал, что Вильсона интересует: считает ли Хессе еще возможным достижение договоренности между Германией и Англией?
Хессе осторожно ответил:
— Я не могу сам этого сказать. Но если вы спросите, нужно ли продолжать переговоры, начатые Вольтатом, то я скажу «да».
Хессе категорически утверждает, что после этого Вильсон повторил ему модифицированный вариант своего плана. Он включал шесть пунктов:
— пакт о ненападении сроком на 25 лет;
— заявление о «постепенном» возвращении колоний. Вильсон повторил предложение об англо-германо-французском колониальном кондоминиуме (правда; Хадсон говорил лишь «англо-германский», а Вильсон добавил «французский», понимая опасность действий против Парижа);
— принятие Германии в Оттавское таможенное соглашение Британского содружества;
— соглашение о разграничении сфер влияния в форме заявления, что Англия «готова признать специфическую зону интересов Германии на континенте, поскольку это не будет приводить к ущемлению английских интересов»;
— «открытие лондонского финансового рынка» для Германии, т. е. предоставление английского займа Германии в размере до 1,5 млн марок;
— наконец, Гитлер «должен дать обязательство не предпринимать в Европе акций, которые бы привели к войне, за исключением тех, на которые он получит согласие Англии».
Как говорил мне Хессе, он не поверил своим ушам. Такого развернутого предложения от Лондона еще не поступало. Хессе доложил об этом Дирксену и немедленно попросил Риббентропа вызвать его для личного доклада. Через 48 часов прибыл специальный самолет, который доставил Хессе в резиденцию министра — австрийский замок Фушль.
Но… Геринг не прилетел в Лондон, Вольтат прекратил свои интриги, Гогенлоэ не дождался сигналов из Лондона, а Хессе получил указание от своих начальников полететь в Лондон и передать сэру Горасу Вильсону отрицательный ответ на английские предложения. Это он и выполнил 20 августа.
Что же случилось? Этот вопрос я поставил Фрицу Хессе во время нашей второй встречи, состоявшейся в 1979 году в одном из мюнхенских домов для престарелых. Здесь он коротал часы за продолжением мемуаров и в отчаянной полемике с некоторыми западногерманскими историками, которым весьма неудобны разоблачения отставного дипломата.
— Почему не удалось достигнуть соглашения? — повторил Хессе мой вопрос и отложил в сторону гранки своей будущей книги. — Видите ли, надо было знать обоих контрагентов в этом предприятии. Чемберлен и Вильсон были готовы на многое, однако Гитлер решил, что может получить гораздо больше. Он не хотел делить с Англией трофеи в той войне, которую собирался быстро выиграть. Посудите сами: Вильсон предложил ему разделить сферы влияния, но признание Великобританией германских интересов в Восточной Европе казалось фюреру лишь жалкой подачкой…
На тот же вопрос другой участник закулисных контактов тех месяцев генерал фон Шверин ответил:
— Сговориться было трудно, ибо каждый хотел соглашения на своих условиях. Гитлеру нужна была полная свобода рук в Европе…
А Вольтат?
— По моему ощущению, Гитлер не понял тех возможностей, которые перед ним открывались. Он хотел войны…
Но это — всего лишь субъективные суждения людей, которые были втянуты в круг политических интриг тех давних лет. Были и более глубокие причины неудачи этих интриг, которые затрагивали не только личные качества политических деятелей, но и коренные интересы государств, вступавших в мировой конфликт. Об этом мы еще будем иметь возможность порассуждать, однако сейчас скажем: конечно, ничего другого так не хотелось Гитлеру (да и Чемберлену), как совместными силами покончить с коммунизмом и воцариться в мире, превращенном в некий симбиоз Британской империи и Третьего рейха. Но тут-то и начинался (точнее — продолжался) извечный конфликт двух империалистических хищников. С острым столкновением промышленных групп на мировых рынках ничего не могли поделать самые искусные специалисты по закулисным интригам типа Вольтата и Вильсона, Гогенлоэ и Хессе.