Она снова принялась быстро писать:
«В общем, он ведет себя как человек, не имеющий ни ума, ни добропорядочности. Я увижу его в четверг вечером и постараюсь показать ему, что нисколько не оскорблена. Но если правда, что можно кому-то досадить сдержанным и холодным обращением, то это он получит сполна, обещаю тебе.
Пожалуй, сама я почти простила его, хотя и не упущу случая продемонстрировать ему свое пренебрежение. К счастью, я не была влюблена в него, он мне только нравился, да и его титул для меня ничего не значит, по крайней мере, значит так мало, что мое разочарование испортило мне настроение всего лишь часа на два. Уверяю тебя, я не плакала; а вот ты наверняка разревешься, ведь я знаю, ты хотела этого гораздо больше, чем я. Больше всего меня раздражает то, что он выставил меня в весьма неприглядном свете, а впрочем мне все равно. Если бы даже он изменил свое решение (хотя это вряд ли случится), но не привел бы мне достаточно веские причины в свое оправдание, я бы все равно не вышла за него замуж. Если он настолько безволен, что позволяет управлять собой, то мне пришлось бы с ним не сладко…»
Сара улыбнулась. Легко понять истинные чувства, когда изложишь их на бумаге для своих друзей, с которыми можно быть вполне откровенной, как со Сьюки.
Конечно, Сара была раздосадована. Все-таки это ее немного волновало. Но не так уж сильно, как смерть бельчонка или любимой лошади.
Она взяла перо и дописала:
«Обещай мне, что не расскажешь об этом никому, кроме своих родителей, и, желательно, чтобы они ни с кем на эту тему не говорили, а то скажут, что мы все выдумываем, и он возненавидит нас. Ведь, как правило, ненавидит тот, кто поступает плохо и при этом сознает, что ведет себя неправильно…»
Это действительно так, подумала она. Но Георг, наверное, слишком безволен, чтобы ненавидеть кого-нибудь. Она знала, что сердце у него доброе, поэтому возможно, было бы не так уж плохо выйти за него замуж. Сара вздохнула и поспешно закончила письмо.
Умерла мать невесты. Свадьба будет отложена. Может быть?.. Что ни говори, все-таки приятно было бы стать королевой.
В Холланд-хаусе все негодовали.
Леди Каролина пришла в ярость; она металась из угла в угол по гостиной, не в силах сдержать свой гнев.
– Неслыханное дело! Как он посмел! Это еще одно оскорбление!
Мистер Фокс пытался успокоить ее.
– Не случилось ничего особенного. Положение Сары требует того, чтобы она была приглашена. В сущности, было бы еще большим неуважением, если бы ее обошли стороной.
– Она должна отказаться, – настаивала леди Каролина. Леди Килдер, недавно родившая ребенка, заявила, что не знает, как следует поступить в подобном случае, но ее муж сказал:
– Сара должна идти. Что будут говорить, если она откажется?
– Это просто неслыханное оскорбление, – не унималась леди Каролина.
– Посмотрим, что сама Сара об этом думает, – предложил мистер Фокс.
– Сара?! – фыркнула Каролина. – Сара не о чем не думает, кроме своих лошадей и ежиков… и, возможно, белочек. Сара – просто дура, и мы убедились в этом на самом горьком опыте.
– Бедняжка Сара! – пробормотал мистер Фокс. – Но по крайней мере ей следует разрешить высказать свое мнение.
Мистер Фокс вызвал слугу и попросил его пригласить леди Сару в гостиную.
Как только Сара вошла в комнату, всем собравшимся членам семьи стало ясно, что девушка знает, какой вопрос здесь обсуждается.
– Я решила идти, – заявила она.
– Что?! – вскричала Каролина. Сара пожала плечами.
– Если я откажусь, то он решит, что я сержусь на него, – рассудила она.
– На что у тебя есть все основания.
– Он может даже подумать, что это меня волнует. Я собираюсь показать ему, что мне все равно. Я посмотрю на него… с вызовом… когда он будет венчаться с этой женщиной, и заставлю его испытать такую неловкость, что он больше никогда не захочет увидеть меня… или ее. Но я пойду! Я так решила.
– Непохоже, чтобы ты серьезно поразмыслила, прежде чем принять свое решение, – сказала Каролина.
– Я все обдумала, – возразила Сара. – В конце концов, приглашение мне прислано. Меня пригласили быть подружкой невесты, не забывайте об этом, и последнее слово за мной. Я так решила – это все, что могу вам сказать.
– Но это же просто сумасшествие! – воскликнула Каролина.
– А я в этом не уверен, – вставил лорд Килдер.
Все ждали, что свое мнение выскажет мистер Фокс; в конечном счете, он был самым важным членом семьи. Мистер Фокс пожал плечами.
– Идти или не идти… и то, и другое не очень удобно. Как ни поступишь, все равно вызовешь пересуды.
– По крайней мере Сара должна показать, что у нее есть хоть капля гордости, – настаивала Каролина.
– Мне кажется, что у меня ее нет, сестра… во всяком случае – немного. Каждый знает, что Георг все еще держится за юбку своей мамочки, и всем известно, что это она с лордом Бьютом устроила для него брак с это особой – Шарлоттой, – а у него не хватило мужества отказаться. Бедная Шарлотта! Мне жаль ее…
– Я было подумала, что ты будешь завидовать ей, – резко оборвала ее Каролина. – И ты бы завидовала, будь у тебя хоть немного ума.
– Но ты же всегда говорила, что у меня начисто отсутствует эта полезная вещь, – со смехом ответила Сара. – И… я решила. Я буду подружкой невесты на свадьбе короля.
Мистер Фокс улыбнулся; Сара и забавляла его, и выводила его из себя. Он так же как и все в семье сожалел о том, что его невестке не удалось выйти замуж за короля, но он не мог не любить ее.
С этой непредсказуемой девушкой у нас еще будут неприятности, предрекал он себе.
Сара выскочила из комнаты, побежала к своему ежику Сьюки и сразу же села писать письмо Сьюзан.
«Дорогая Пусси.
Спешу сообщить тебе, что меня попросили быть подружкой невесты, и я согласилась. К сожалению, моя сестра Каролина придерживается несколько иного мнения. Прошу тебя, скажи, что ты об этом думаешь. Мне кажется, что эту роль я получила только благодаря своему положению при дворе. Зачем же мне отказываться и вызывать пересуды, чтобы меня поносили те, кто ничего не знает, но, возможно, и те, кто что-то знает. Ты ведь понимаешь, всем им кажется, что правда на их стороне. Люди могут сказать, будто мне не хватает решительности и гордости, впрочем, почти так оно и есть. Ведь все это меня ничуть не волнует, и мне не нравится притворяться, будто это не так, пусть даже это будет тысячу раз правильно…»
Сара отложила перо и засмеялась. Да, несомненно, письмо, которое она написала Сьюзан, помогло ей понять свои собственные чувства.
И даже когда Сьюзан ответила, что, по ее мнению, Сара совершает ошибку, согласившись быть подружкой невесты, Сара не изменила своего решения. Она была непреклонна в своем намерении идти на церемонию бракосочетания короля.
Услышав, что Сара приняла приглашение, Георг не знал, радоваться ему или печалиться. Ведь Сара будет стоять рядом в тот момент, когда он будет венчаться с этой незнакомой девушкой. Он был уверен, что не сможет думать ни о чем другом, кроме Сары. Если бы Сара только знала, как он хотел жениться на ней! Но может быть она догадается? Разве он не давал ей это понять? Хотя вряд ли. Его же очень быстро отговорили. Но у него имелись свои тайны, о которых мало кто знал. Была Ханна. Он вспомнил о ней, о своей прекрасной квакерше, о том, как любил ее и верил, что будет любить всегда, до тех пор, пока не встретил Сару. Если бы он мог сделать Ханну сначала принцессой Уэльской, а потом королевой, то наверняка никогда и не заметил бы красоту Сары.
Георг пытался не думать о Ханне, но не мог забыть ее. Впрочем, вполне естественно, что он вспоминает о ней, когда приближается его бракосочетание. Как этот день будет отличаться от того дня, когда он и Ханна предстали перед доктором Уилмотом и обменялись своими брачными обетами.
Георг вздрогнул. Разве можно было быть таким глупцом! Но то была не настоящая свадьба, потому что Ханна до того состояла в браке с Айзеком Эксфордом, квакером-бакалейщиком, одним из ее общины. Правда, их брак был заключен в Мерридж-Милл и объявлен позже незаконным, но все равно это было настоящее бракосочетание, и потому церемонию, через которую он прошел с Ханной невозможной считать действительной. К тому же Ханна умерла. А умерла ли? Если бы он мог быть уверен…