– Да, есть у нашего отдела контроля качества книга, бумажная. Называется «Уже точно все съедобные грибы, издание второе, исправленное». Это традиция, ей лет двести. Новый прибор – и «второе издание грибов». Как памятник человеческому идиотизму! Самые немыслимые способы убить себя или нанести вред. Если не везёт, таких изданий бывает до десяти! И всё потому, что очередной изобретательный суицидник решит как убить или покалечить себя способом, существование которого невозможно себе представить в здравом уме! Потому что мы, блин, не конченные кретины! Даже ИскИн до такого не допрёт! Потому что он тоже не конченный кретин!
Коротышка выпустил воздух, и с ожиданием вгляделся в жадные глаза приятеля.
– Карлос, теперь мы обсудим мои комиссионные. Я хочу пять процентов! От тех денег, что мой пациент тебе сэкономит за время работы!
– СКОЛЬКО? Да ты свихнулся на почве человеколюбия?! Да ты столько за всю жизнь не снюхаешь!
– Да я, блин, бессмертный!
– Вот да, я о том же!
Карлос орал больше от возмущения. Профессор точно знал сколько брать.
Два часа спустя.
– Генри. В рамках эксперимента я хочу предложить тебе заключить рабочий контракт с мистером Идальго. Мы попробуем изменить контекст ваших переживаний.
Профессор с приятелем сидели напротив Генри за небольшим круглым столом.
– А… но… ведь у меня диагноз?
– А может, это не диагноз? Генри, может, это ваше призвание? – продолжал искушать Эванс. – Вам хорошо заплатят. Вот что я хочу предложить.
Карлос отправил сумму Генри. Генри ошарашенно вытаращил глаза и уронил челюсть.
– Ох… Это в пять раз больше моей пенсии…
– Это в час, – мило улыбнулся Карлос.
Генри тихо сполз на пол. Сознание его покинуло.
– Жадность! Воистину, мой любимый грех! – пафосно процитировал абсолютно счастливый доктор Эванс.
Карлос Идальго суетился на сомлевшим сотрудником. Больше всего денег экономил он, но радости не показывал. Профессор слыл редкой изобретательностью в вопросе отъёма денег у своего ближнего. Не стоило давать ему ещё один повод заломить цену.
Год спустя.
Человека в кабинете доктор узнал не сразу.
– Генри? Ей богу, если бы не визоры, которые мне говорят, что вы – это вы, я бы в жизни не догадался! Вы изменились.
– Да, док, приветствую!
Генри и впрямь разительно изменился. Вместо вечно потупленного взора – спокойный и уверенный взгляд цельного человека. Модный костюм, меняющий цвет в зависимости от эмоций своего носителя. Дрон-секретарь на плече. Штекер внешнего порта нейроинтерфейса у виска.
– Тогда прежде, чем вы начнёте, я требую подробного рассказа. Вы же ко мне за весь год так ни разу и не зашли.
Эванс покивал с притворным укором. Разумеется, он знал о здоровье Генри больше самого Генри.
– О, да там рассказывать нечего. Я погрузился в работу со всем воодушевлением. Я же почти не работал до того, как со мной случилось это… – Генри прикоснулся к волосам. По модной причёске побежали искры. – А тут не профессия, а целое призвание. Вы очень верно тогда заметили. Уставал жутко. И как-то отдохнуть хотелось от этих постоянных мыслей о самоубийстве. На работе отвлекаться не разрешали. Занялся плаванием. Потом тренировки, с живым тренером. Прошёл пару модификаций... Представляете, стал в город выбираться… Девушку нашёл! Доктор, вы просто волшебник!
– Ох, поздравляю. Всегда приятно видеть результаты своего труда. Но что же привело вас ко мне? Если вы хотели просто навестить старика, можно было и без записи. Или вы по страховке?
– Да, по страховке. Доктор, у меня проблема, и решить её можете только вы!
– Неужели нечто столь же сложное и редкое, как ваше расстройство? Заинтриговали.
Вернее будет сказать, доктор не на шутку перепугался, он очень не хотел расставаться со своими четырьмя процентами. Он привязался к ним, как к родным. Просто жизни без них уже не мыслил.
– Да, всё именно так! Доктор, у меня проблема, я, кажется, перегорел! Я не могу больше работать!
Генри едва не плакал. Чего за ним, до сего дня, тоже не водилось.
Хозяин кабинета был деловит и собран.
– О, друг мой, пожалуйста, не беспокойтесь. Перед вами сидит, не побоюсь этого слова, самый квалифицированный специалист во всей солнечной системе. С вашей болезнью мы уже справились. Думаю и маленькое выгорание мне под силу. А теперь я вас внимательно слушаю, Генри, что у вас случилось?