Саймон тем временем изучал гостиную, расхаживая между запыленной мебелью.
– Почему вы сохранили дом? – спросил он внезапно.
– А кто сказал, что я это сделал? – отозвался репортер.
Захария посмотрел на него.
– Перестаньте, мистер Саган. Вам не кажется, что пришло время быть искренним? Ваш отец оставил дом вам. Более того, это единственное ваше наследство. Все остальное получила ваша дочь. Впрочем, не слишком много. Что именно? Сто тысяч долларов, машина, немного акций и страховка.
– Я вижу, вы побывали в суде по делам наследования.
Саймон снова улыбнулся.
– По закону требовалось произвести опись. Вашу дочь назначили управляющей имуществом.
Зачем он напоминает ему об этом унижении? Тома специально исключили из завещания, и все юридические права и обязательства перешли к следующему поколению. Он пошел на похороны отца, но держался в стороне и вел себя совсем не так, как положено еврейскому сыну. Они с Элли совсем не общались.
– За пять недель до смерти ваш отец передал вам право собственности на этот дом, – продолжал Саймон. – До этого вы много лет с ним не разговаривали. Как вы думаете, почему он так поступил?
– Может быть, хотел, чтобы дом достался мне.
– Весьма сомнительное предположение.
«Интересно, сколько известно этому незнакомцу?» – подумал журналист.
– Ваш отец был правоверным иудеем. Он очень серьезно относился к вере и своему наследию, – продолжил Захария.
– Откуда вы знаете?
– Я беседовал с людьми, которые были с ним знакомы много лет. Он чтил Тору, посещал синагогу и поддерживал Израиль, хотя сам никогда не бывал на Святой земле. Однако вы хорошо знакомы с тем регионом.
Да, так и было. Последние три года своей карьеры Том провел именно там. Он написал сотни репортажей и статей. В одном из последних разоблачил изнасилование, совершенное бывшим президентом Израиля, что привлекло внимание всего мира и закончилось арестом преступника. Саган вспомнил, как после того, как у него начались многочисленные неприятности, эксперты интересовались: какая часть истории была сфабрикована?
Эксперты. Люди, зарабатывающие на жизнь, отыскивая чужие ошибки. И при любых обстоятельствах имеющие собственное мнение, которое никогда не бывает правильным. Эксперты наслаждались его падением, объявив, что он считает, будто обычных новостей недостаточно.
И поэтому нужно придумать собственную сенсацию.
Том бы очень хотел, чтобы все было так просто.
– Почему вас интересует моя семья? – повернулся он к незваному гостю.
Саймон наставил на него палец, и репортер обратил внимание на его тщательно ухоженные ногти.
– Снова задаете вопросы как журналист? Надеетесь что-то узнать? Не сегодня. Сейчас, мистер Саган, вам следует знать только одно: вашей дочери угрожает серьезная опасность.
– А если мне все равно? – Том подумал, что толика бравады не помешает им обоим.
– Нет, мы оба знаем, что это не так. В противном случае вы бы спустили курок, пока у вас в руках был пистолет. Так всегда бывает с детьми. Как бы сильно они нас ни разочаровывали, они остаются нашими детьми. Мы должны о них заботиться. Так было и с вашим отцом. Вы с ним практически не общались в течение двадцати лет, однако он оставил вам дом. Просто поразительно!
Саймон подошел к оловянному семисвечнику, стоявшему на дальнем столике, и погладил потускневший металл.
– Ваш отец был евреем. Как и ваша мать. Они гордились своим происхождением. В отличие от вас, мистер Саган. Вам все равно, в какой семье вы родились.
Тому не понравился его снисходительный тон.
– Это происхождение налагает слишком много дополнительных обязанностей, – пожал он плечами.
– Нет, мистер Саган, дело в гордости. Наш народ перенес колоссальные страдания. А это кое-что значит. Во всяком случае, для меня.
Не ослышался ли он?
Незваный гость повернулся к журналисту.
– Да, мистер Саган. Я еврей, как и вы. Именно по этой причине я здесь.
Глава 7
Бене стоял на месте древнего еврейского кладбища. «Интересно, сколько ему лет? – подумал он. – Трудно сказать…» Он насчитал пятнадцать плит, рассыпавшихся в пыль. Остальные же частично погрузились в землю. Солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густую листву, отбрасывая на землю танцующие тени. Один из людей Роу оставался с ним, другой, отправившийся искать собак, теперь вернулся и подошел к нему.