Победа Лайта принесла девушке лёгкую досаду: из-за личной неприязни к юноше, её фаворитом в игре был Рюуга.
— Надо подождать, пока люди разойдутся. У меня есть идея, как начать с ним взаимодействовать, — сказала Диана сама себе, но синигами воспринял это как обращение к нему.
— Посвятишь меня?
— Инициатива всегда вызывает подозрения, но я проверну всё так, что это не я к нему подойду, а он ко мне.
— Хе-хе, и как же ты это сделаешь?
— Прошу прощения, вы — Диана Остапченко? — максимально исковеркав произношение вымышленной фамилии, спросил кто-то.
Девушка обернулась — перед ней стояла японка весьма отталкивающей наружности. Всё в ней казалось каким-то неправильным: слишком короткие ноги, слишком худые и длинные пальцы на маленьких ладонях, непропорционально большой рот и очень маленькие даже для азиатки глаза. Редкие волосы были заплетены в две тоненькие косички, короткая клетчатая юбка и неаккуратно заправленная рубашка напоминали Диане её одежду, в которой она «брала интервью» у Логового, вот только эта девушка явно не понимала, насколько глупо она сейчас выглядит.
— Меня зовут Сакура Киномото, я — репортёр университетской газеты. Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?
— Похоже, у меня нет выбора, — натянуто улыбнулась Диана, но Сакура этого не заметила.
— Тогда давайте сядем, — японка уже направилась к ряду лавочек.
— Хорошая идея, — ответила Диана на японском и тут же обратилась к Воланду на своём родном языке: — оттуда раздевалки будут видны как на ладони, я точно не упущу его.
— Вы что-то сказали?
— Я? Ах, да! Разговаривая сама с собой — привычка с детства.
— Ого, это так необычно! А всё в вашей стране так делают?
— Нет.
— Хорошо, тогда начнём интервью, — с нескрытым энтузиазмом сказала Сакура и села на лавочку. — Официальную информацию о вас я уже знаю, мне бы хотелось расспросить о чём-то личном.
— Хе-хе, ну и взялась же она на твою голову, — Воланд залетел на ветку дерева, которое нависало над сидящими девушками и со скучающим видом начал играться со своим поясом.
— Почему ты, можно же на «ты»? решила поехать именно в Японию? — открывая блокнот, спросила Сакура.
— Потому что здесь она сможет поймать Киру, — ответил за девушку Воланд.
— Потому что японцы — удивительные люди. Я думаю, что в вашей стране я многому научусь и многое перейму, а позже смогу применить это на службе у себя на Родине.
— Почему ты выбрала именно наш университет?
— Потому что сюда поступил Кира, — синигами заметно оживился.
— Ну, ваш университет предоставлял бюджетные места для иностранцев, а я проходила по баллам… Трудно сказать, в некоторые места человека просто тянет.
— Отлично! Родители должно быть гордятся тобой? Как они отреагировали на факт поступления?
— Хе-хе, они уже полгода в могиле!
— Они были очень обеспокоены, когда я сказала, что собираюсь участвовать в программе обмена. Но это же родители, их положение обязывает обо всём переживать.
— Хорошо, пора перейти к более насущным вопросам: как тебе Япония?
— Везде лучше, чем в мире Богов Смерти.
— Мне здесь нравиться. Есть некоторые вещи, сильно отличающиеся от привычных мне, но я быстро адаптируюсь.
— Почему ты решила самой снимать квартиру, а не остаться в комнате общежития?
— Чтобы я мог пить молоко, когда захочу. Кстати, Диана, у тебя есть с собой пачечка?
— Я очень, — девушка театрально запнулась, — очень застенчивый и замкнутый человек, мне трудно быть с кем-то на протяжении длительного времени.
— Прекрасно! Не знаю, стоит ли об этом спрашивать… Но как ты относишься к Кире?
Сзади послышался шум — Волнад грохнулся с дерева, при этом не переставая хохотать.
— Ну, я считаю, что Кира… Я-я не хочу, чтобы, чтобы моё мнение было в газете!
— Я понимаю тебя, — Сакура поспешно спрятала блокнот в сумку. — Мой отец — телеведущий, он постоянно высказывает свое мнение, которое отличается от мнения окружающих. Он говорит, что Кира — преступник, и знаешь, я тоже так считаю! Но, я боюсь, что с ним могут что-нибудь сделать Кира или его сторонники.
— Сакура… ты-ты что это, плачешь? Не плачь, с твоим отцом всё будет в порядке, я уверенна. Л, или кто-нибудь другой обязательно найдёт Киру и отправит его на казнь!
— Ты правда так думаешь?
— Я в этом уверена!
— Диана-тян, я ведь могу тебя так называть? Диана-тян, мы можем … быть друзьями? — последние слова были сказаны шёпотом.
— Д-да, а почему ты так об этом спрашиваешь?
— Просто ты, такая красивая, такая умная, уже за первую неделю в университете привлекла к себе внимание. А я уродливая, да-да, уродливая, и не надо меня в этом переубеждать! — молниеносно отреагировала она на попытку Дианы что-либо сказать. — Глупая, я едва прошла в университет, я была на последнем месте в рейтинге! За три года учёбы не нашла никаких друзей, кроме ребят из университетской газеты, и те со мной говорят исключительно по делу…
— Ты-ты чего это, не плачь! Сакура-тян, ты ведь хочешь стать телеведущей, как твой отец, я правильно поняла? Думаешь, у него нет проблем из-за его высказывание касательно Киры? Они есть у всех! Но трудности существуют для того, чтобы их преодолевать.
— Ты у нас теперь защитница униженных и оскорбленных? — синигами наконец-то престал хохотать.
— Ух, что-то я совсем раскисла, — Сакура утёрла слёзы. — Слушай, дашь мне свой номер телефона и адрес электронной почты? И мои запиши, может пригодиться.
Девушки обменялись контактами. Вдруг Сакура вздрогнула:
— Знаешь, я, пожалуй, пойду. Меня пугает этот Рюуга, не хочу с ним лишний раз пересекаться. Да и твоё интервью надо напечатать…
Из раздевалки вышел Ягами с Хидеки.
— Сакура-тян, ты просто умничка, я чуть его не пропустила, — сказала Диана на своём языке.
— Ты что-то сказала?
— До встречи, Сакура-тян, — Диана поспешно направилась к центральным воротам, стараясь не смотреть в сторону двух размеренно идущих первокурсников.
— Диана, а блокнот? Ты слышишь? Ты свой блокнот забыла! Нет, ну ты оглохла что ли? И угораздило же меня доверить Тетрадь такой раззяве! — синигами носился пред девушкой, которая упорно шла вперёд, стараясь краем глаза наблюдать за Ягами.
— Хе-хе, а этот лже-Рюуга твой блокнот-то подобрал. Они идут сюда. Диана, ты меня слышишь? Ягами и Хидеки идут сю-у-уда!
Но девушка словно остолбенела, глядя в одну точку.
— Сакура.
— Э? Эта журналисточка в университет вернулась статью писать.
— Ты посмотри, как красиво, Воланд, ты только посмотри на это.
Солнце уже начало скрываться за горизонтом, от чего небо окрасилось в нежно-розовый цвет. Апрель уже вступил в свои владения: около центральных ворот университета цвела сакура. Прутья на заборе золотились в лучах заката, лепестки японской вишни неспешно падали вниз, нежно-розовые, как небо, будто бы облака медленно спускались на землю, стремясь превратить её в одну сплошную мягкую тучу. Диана невольно вспомнила детство, вспомнила весну и снегопад из белых лепестков. В её городе наверняка уже цветут абрикосы. А в Японии их практически нет: здесь цветёт не абрикоса, а вишня, улицы стоят не белые, а розовые, на землю падает не снег, а облака.
— Остапченко-сан! Вы ведь Диана Остапченко? Вы забыли свой блокнот.
Университетский пейзаж так заворожил девушку, что она не сразу откликнулась на вымышленную фамилию. Только после того, как Воланд демонстративно показал лапой-рукой в сторону дорожки, при этом наклонившись всем телом, Диана обернулась к звавшему её. Ягами был не один — Хидеки и здесь не покинул своего друга, он же и держал блокнот в синем переплёте в своей странной манере.
— Хе-хе, да они друзья не разлей вода, что делать будешь? — оскалив клыки, синигами растянул рот в улыбке.
— Ну, в любом случае, приятно говорить с умным человеком, пусть и чутка странным.
Девушка приблизилась к двум юношам: