— Рюдзаки, это очень мило с твоей стороны… Если ты голоден, у меня дома есть еда, — в растерянности Диана не знала, что говорить.
— Хе-хе, ты ему рис с рыбой собралась предлагать? Да этот гений ничего кроме сладостей не ест! –синигами явно нравилось, что его ручной человек оказался в неловкой ситуации.
— Как это будет выглядеть со стороны, если я приду поздно вечером в квартиру одинокой девушки? Что о тебе соседи подумают? — с явным беспокойством спросил Рюдзаки. — Нет, я просто доведу тебя до дома. Тут, вроде, по пути есть кафе, если у тебя нет денег, не беспокойся — раз я пригласил, я и плачу.
— Ишь ты, какой рыцарь! Прям таки принц на белом коне!
— Эх, ладно, уговорил, — улыбнулась Диана.
Когда молодые люди нашли нужное заведение, девушка отлучилась в уборную — нельзя пропускать приём таблеток, а делать это в общем зале она не собиралась.
— Ха-ха, Воланд, ты только посмотри на этот цирк! Тоже мне, гений называется, мог бы придумать что-нибудь пооригинальнее.
— Э? О чём это ты, Диана?
— Он соврал о том, что Лайт болен — они лучшие друзья, Ягами должен был сообщить ему об отъезде. Далее, он захотел провести со мной вечер, потому что «привязался». Начал докапываться до моего прошлого, в то время как раньше его абсолютно не беспокоило эмоциональное состояние окружающих — он всегда говорил, что думал. Повёл через не самый безопасный район города, при чём сделал это специально — хотел спровоцировать опасную ситуацию, чтобы оценить, как я умею выкручиваться и могу ли за себя постоять. В автобусе отвлекал самыми что ни на есть банальными вопросами, чтобы я не успела взяться за поручень, и во время отправки физика сама толкнула меня в его объятия. «Ты ведь взялась за это дело, что могло пойти не так?» — явный комплемент, сделанный с целью склонить меня к себе ещё больше. Этакая маленькая деталь.
— Дьявол кроется в деталях, — заметил Бог Смерти.
— Предложение проводить из соображений безопасности и отказ зайти в квартиру, что бы соседи не подумали ничего плохого. Руюдзаки, которому всегда было наплевать на мнение окружающих, вдруг забеспокоился о соседях. Этакий рыцарь, защищающий честь дамы. И это приглашение, похожее на неофициальное свидание.
— А может, он в тебя влюбился, и, чтобы добиться твоего расположения, взял на вооружение самые простые, но веками проверенные способы.
— Хах, мой наивный ручной синигами! Вспомни, что он сказал, когда предложил меня проводить. «Я не подслушивал ваш с Сакурой разговор.Жутко, когда кто-то устанавливает за тобой наблюдение.А вдруг они не ограничатся этим? Вдруг нападут на тебя, когда ты окажешься сама ночью на улице?». Я никому не говорила ни о камерах, ни о попытках похищения. Должно быть, он услышал фразу: «То, что с тобой случилось — ужасно». От этого и решил отталкиваться. Но откуда он знает, что со мной произошло на самом деле? Это могут знать только члены группы расследования, которые наверняка меня подозревают. Логическая цепочка: отец Лайта состоит в группе — Лайт имеет доступ к нужной информации и даже может принимать участие в расследовании — его лучший друг, тоже не обиженный мозгами, «сам пытается вести расследование». Нельзя исключать возможность участия Рюдзаки в группе.
— То есть, ты как ни крути, окружена со всех сторон. Что будешь делать?
— Выкручиваться. Это я хорошо умею.
— Но Диана, неужели ты бы не хотела, что бы все поползновения Рюдзаки к тебе были искренними? Хе-хе, ты опять покраснела!
Девушка задумалась. Романтические отношения её никогда не интересовали, рано ещё было. А теперь стало поздно — смерть, считай, уже в лифте едет, какая тут любовь за полгода до встречи с ней?! А при других обстоятельствах? Чудик Рюдзаки вряд ли бы понравился её родителям, но как верно заметил Волнад, они уже мертвы, стремиться угодить им нет смысла. К Лайту девушка испытывала огромную неприязнь по понятным причинам, а вот к Рюдзаки привязалась. Диана не раз ловила себя на мысли, что беспокоится о новоиспеченном друге — вдруг Кира решит им воспользоваться и втянет в опасную переделку? Но он, по всей видимости, уже был втянут куда больше, чем девушка могла предположить.
Так что же?
Нет, это игра. Всего лишь игра трёх. И каждый гений разыграет свою партию.
— Ди-а-на, так что делать будешь?
— Буду продолжать представление.
========== Сад давних воспоминаний ==========
Внутри кафе всё было обустроено в светлых тонах: мягкие кресла и диваны, деревянные квадратные и круглые столики, накрытые клетчатыми скатертями, кирпичный камин, в котором хоть и не горел огонь, но были дрова, шторы, закрывающие посетителей от любопытных глаз уличных прохожих. Лампы, похожие на дорогие вазы горшки с живыми цветами, канделябры, стоящее у стены пианино — всё переносило клиентов в дом богатых европейцев начала прошлого столетия.
— Ты точно не голодная?
— Да точно, точно, — улыбнулась Диана — внимание со стороны Рюдзаки, пусть и наигранное, было ей приятно.
После утреннего происшествия девушке кусок в горло не лез, даже молочный коктейль она заказала, чтобы удовлетворить потребность своего ручного синигами.
— Ну же, Акане, неужели так трудно сыграть такую простую мелодию без ошибок?
У пианино стояли две маленькие девочки, вероятнее всего, сёстры — очень уж они были похожи. Старшая девочка снова и снова играла простенькую мелодию, а вот младшая всё никак не могла повторить за ней.
Пока крошка в который раз пробовала сыграть мелодию, совершая ошибку за ошибкой, Диана невольно начала стучать пальцами по невидимым клавишам.
— Э? Что это ты делаешь? Совсем шарики за ролики заехали?
— Диана, что ты делаешь? — удивленно спросил Рюдзаки, глядя на девушку.
— Да так, ничего, — задорно улыбнулась девушка и подошла к пианино. — Ты слишком напряжена, у тебя из-за этого пальцы не на те клавиши попадают, — обратилась она к младшей девочке.
— Знаю, — покраснев, ответила малышка. На вид ей было не больше пяти. — Сузуми хочет научить меня играть, чтобы в музыкальной школе мне было легче…
— Так вы обе пианистки?
— Да, — с гордостью ответила старшая девочка. — Вот это горе луковое — моя младшая сестра. Всё никак не могу научить её играть «Маленькую звёздочку».
— Я просто ещё не все аккорды выучила, — оправдалась Акане.
— Можно, я попробую?
Диана села за инструмент и начала играть. Пальцы, с легкостью парящей бабочки, касались клавиш, девушка закрыла глаза, представляя перед собой страницы с нотами. Как же давно она не играла! Но память её не подвела — ни единой ошибки. Произведения было очень лёгким, его дети учат ещё в первом классе музыкальной школы.
Игра будоражила воспоминания о прошлом, которое казалось таким далёким. Закончив мелодию, девушка выдохнула и начала вторую. «Осенний вальс» Шопена. Эта композиция всегда была её любимой. Был сентябрь, осень уже начала вступать в свои права: солнце грело не так сильно, как прежде, листья начинали желтеть, оставшаяся после летней засухи зелёная трава была утоптана ножками сотни школьников и их родителей. У самого здания на ветвях растущих пред стадионом калин ютились сороки, которых то и дело сгоняли неугомонные мальчишки. А сама она, Диана, шла в новеньких лаковых туфельках, в белой блузке и черной юбке, бодро неся за плечами фиолетовый портфель с рисунками цветочков. И родители смотрели на неё с радостью и даже какой-то гордостью. Их лица, улыбки впервые за долгое время чётко всплыли в памяти девушки. На глаза начали набегать слёзы. Но вот композиция окончена. Девушка быстро вытирает глаза и поворачивается — оказывается, слушателей набрался чуть ли не весь зал.
— Это было чудесно! — залепетали в один голос девочки.
— Чудесно, — повторил Рюдзаки. — Мне даже самому захотелось сыграть что-нибудь.
— А ты тоже умеешь? — подняла на юношу глаза Акане.
— Да, играл раньше. Думал, что всё уже забыл, но ноты сами всплыли в памяти.
Диана уступила другу место за инструментом и Рюдзаки начал играть. Композицию девушка узнала с первых нот — «Весенний вальс» всё того же Шопена. В движениях юноши было что-то резкое, но в тоже время плавное. Диана никогда не любила весну, поэтому по возможности старалась избегать данное произведение хоть и любимого композитора. Но сейчас… Весна в её городе. Цветение абрикос — снежинки из лепестков падают на землю, укрывая её полностью. И там и тут выглядывают жёлтые головки одуванчиков, на деревьях появляются молодые листочки. Она с родителями, крёстным и его семьёй гуляет по парку. Остап и Олеся — дети дяди Арсения и тёти Марии — лазают по кустам распускающейся сирени, а Диана следит, что бы они не упали, не ушиблись, никуда не влезли — она же старшая! «Эх, что же мы с Сеней будем делать, когда ты вырастешь? Это сейчас ты следишь за нашими сорвиголовами, а вот станешь старше, влюбишься, будет уже не до них, — говорит тётя Мария и на отрицательные покачивания девочки головой отвечает: — Когда-нибудь это случиться. Думаю это будет весной. Весна — пора любви». А родители улыбаются и утвердительно кивают головами. И снова набегают слёзы.