— Ты не понимаешь, — перебил его Митя, — тут принципиальная разница. Мы встречаем мир во времени, а вы — в пространстве. Это базовая установка. Она и была здесь критерием отбора.
4
Митя говорил искренне и благожелательно, никакого желания обидеть у него не было и в помине. Но Борис сжался, как от удара. Он и представить не мог, что уже через год после расставания друг, не задумываясь, переместит его из группы «мы» в группу «они». Что он будет для Мити уже не своим, а чужим. Это было по-настоящему обидно.
— Понятно, — сказал он деланно-равнодушным тоном. — А «мы», надо полагать, это твой институт?
Борис надеялся, что друг смутится, поняв свою оплошность — но этого не произошло.
— Да, «мы» — это мой институт, — спокойно ответил Митя.
— Не такие как все? — спросил Борис уже с явной издевкой.
— Не такие.
Это было уже слишком, и Бориса прорвало. Он хотел бы говорить так же спокойно и отстраненно, как Митя, но язвительные слова сами слетали с языка.
— И чем же вы, такие инаковые, занимаетесь в своем институте? Что изучаете? Магию, телепатию, левитацию?
— Почти угадал. Только без левитации, конечно.
— Продемонстрируешь?
— Легко. Засекай время. Видишь мужчину с залысинами? — Митя сделал едва уловимое движение головой, указывая направление. — Через пару минут он подойдет к девушке, на которую ты весь вечер пялишься. Она давно уже этого ждет, и очень обрадуется. Они немного поворкуют и уйдут отсюда вместе. Не веришь? Хочешь — можем поспорить.
— Эта девушка?! С этим лысым?! — Борис очень выразительно выделил голосом слово «лысый», на миг ему даже показалось, что мужчина услышал его.
— С ним самым, — спокойно подтвердил Митя. — И не бойся, он нас не слышит.
— Я и не боюсь! — обиделся Борис.
— Да, конечно.
Борис хотел сказать что-то обидное, но пока он искал слова, мужчина с залысинами уже подсел к девушке. Они обменялись несколькими фразами, и вскоре он уже говорил что-то, наклонившись к ее уху. Девушка рассеянно улыбалась.
Вот черт, ведь угадал! — подумал Борис. — И как это у него получилось? Но это же значит, что, наверное, и я бы мог…
Митя посмотрел на него с улыбкой:
— А теперь ты думаешь: «А что, разве так можно было?»
— Неправда! — возмутился Борис, но тут же понял, что сейчас на его лице все написано открытым текстом, и его чувства легко считываются без всякой телепатии.
5
Студенческая жизнь подхватила и завертела; вскоре Борис перестал вспоминать и о Мите, и о его странном институте. Полтора года пролетели легко и весело, учеба давалась без проблем, и с новыми друзьями быстро нашлись общие интересы. С девушками тоже все складывалось просто, никаких обид и взаимных разочарований. Неудачи, конечно, были — но они не воспринимались болезненно; принцип «Нет? Ну и ладно!» надежно защищал самооценку. Все-таки провал с поступлением что-то надломил в нем, и с тех пор Борис старался не ставить целей, на пути к которым можно потерпеть поражение.
Все изменилось в апреле, когда в пестрой толпе студенток он заметил симпатичную субтильную первокурсницу. Заметил — но почему-то не подошел. Она казалась такой хрупкой, почти прозрачной, и трогательно беззащитной. Страшно дотронуться. Если бы заговорил с ней тогда — скорее всего, все сложилось бы с привычной простотой; но что-то его остановило. И вот теперь Борис порой ловил себя на странных мыслях — что губы у нее, наверное, сухие и горячие, и что ему все сильнее хочется дотронуться до ее губ.
Он даже не знал имени девушки, только фамилию — Синицина. Фамилия ему тоже нравилась, она подходила девчонке, как будто специально была выбрана для нее. Синичка, живое чудо в ладонях. Птаха, с которой всё не так, как со всеми.
Секс уже перестал быть для Бориса гиперценностью, поэтому с девушками он сходился легко и беспроблемно. Возможные неудачи не пугали — не одна, так другая, какая разница. Но оказалось — разница есть. С Синициной все было по-другому. Обычный прием — подойти наудачу, рассчитывая лишь на статистику, вдруг стал казаться слишком рискованным. Именно с ней хотелось хоть какой-то определенности. Просчета хотя бы на шаг вперед. Вот тут-то он и вспомнил школьного друга.
Ладно, у меня тогда все было на морде написано, — думал Борис, — и у того лысого тоже, наверное, чуть ли не слюна с подбородка капала. Но как Митя просчитал девушку, она ведь казалась такой невозмутимой? А ему это удалось, причем походя. Наверняка же есть какая-то фишка, которую он заметил. И если ее узнать, можно минимизировать риск неудачи.
Борис не был у друга почти два года, но адрес помнил хорошо. Дверь ему открыла Митина мать.