Капитан в ответ сильно сжал ей руку.
Неизвестный показался. Он двигался на цыпочках, то и дело озираясь и прислушиваясь. Это был хранитель музея Владислав Янас.
Катажина закусила губу, чтобы не вскрикнуть от неожиданности, и не из-за того, что глазам ее предстал хранитель, а из-за того, что Янас бережно держал в правой руке небольшую картину, и даже при столь слабом свете картина эта была отчетливо видна.
«Третий король»!
Директор еще раз огляделся по сторонам и скрылся за дверью библиотеки. Вечорек спустился на три ступеньки и стал смотреть вниз, по-прежнему укрываясь за металлическими перилами.
В полумраке библиотеки он видел, как Янас снимает со стены картину, которую они туда только что повесили.
— Идем! Быстрее!
Вечорек не помнил, как они очутились в комнате. Он безмолвно показал Катажине на открытый чемоданчик, и та спрятала туда оригинал «Третьего короля». Капитан извлек со дна своей дорожной сумки, из-под стопки сложенных сорочек, белую пластмассовую коробку овальной формы. Нажал на замочек — и в руках его оказался портативный передатчик. Он вытащил из его недр метровую антенну, включил микрофон и взглядом отослал Катажину проверить ванную комнату.
Она вышла и вскоре вернулась обратно, прикрыв за собой дверь с изображением святого Себастьяна, спокойно взирающего на невидимых зрителю стрелков.
— Все в порядке.
— Погаси свет. На всякий случай, а то вдруг кто-нибудь наблюдает снаружи. — И когда Катажина щелкнула выключателем и ночник потух, Вечорек забубнил позывные:
— Здесь павлин... здесь павлин... здесь павлин.
— Одиннадцать двадцать пять, — негромко констатировал сержант. Он поднес к глазам бинокль и неторопливо оглядел темный горизонт, окутанный белой снежной крупой. Вдруг он вздрогнул и толкнул локтем Пулторака, не отрываясь при этом от окуляров:
— Какая-то машина. Со стороны Варшавы.
Капитан взял у него бинокль и стал следить за огнями автомобильных фар, которые слабо мерцали во тьме. Машина направлялась к Борам.
— Что за охота садиться за руль в такую метель, — проворчал сержант. —Тут, как говорится, хороший хозяин и собаку на улицу не выгонит, не то что...
— Тише, — прервал его капитан. — Они вот-вот будут у ворот замка, и фары погасили.
Раскрылась дверца служебной «варшавы», и оттуда послышалось:
— Шеф, позывные павлина!
— Наблюдайте за машиной, — сказал Пулторак, передавая сержанту бинокль.
Он быстро подошел к «варшаве», сел в нее и захлопнул за собой дверцу.
— Здесь павлин... здесь павлин...
Пулторак улыбнулся.
— А помнит ли павлин о воскресенье? — тихо произнес он в микрофон. В памяти у него всплыла сказка о гордом павлине, который хвастался на птичьем дворе, что в воскресенье им будут восхищаться все хозяйские гости — и так оно и вышло. В воскресенье он украсил собой стол на званом обеде.
В окошко машины постучал сержант.
— Подожди минутку, — сказал Пулторак в микрофон и опустил стекло.
— Машина с погашенными фарами остановилась вблизи замка, — сержант не отрывался от бинокля. — Капитан, она не двигается. Но никто не выходит, я бы на фоне снега заметил... Нет, вот кто-то вылез. Вижу его отчетливо.
Вечорек тоже улыбнулся, услышав намек на павлина, который не дожил до понедельника. После минутной паузы раздался голос капитана Пулторака, несколько искаженный помехами в эфире.
— Слышу тебя. Здесь аист.
Катажина подошла к окну и осталась там, глядя из-за занавески в темноту.
— Мы выполнили все, что следовало, — докладывал Вечорек, — в соответствии с планом, и даже больше того. Нам крупно повезло. Мы видели, как следом за нами кое-кто снова подменил картину.
— И ты знаешь, кто это? — спросил его неожиданно отчетливо и чисто голос коллеги.
— Знаю.
— Давно это было?
— Только что. Минут пять, не больше.
— Я спросил потому, что здесь, у ворог замка, стоит на шоссе машина с погашенными фарами. Приехала совсем недавно.
— Стефан, — тихо окликнула Катажина.
Вечорек поднял голову.
— Подожди, аист. Что-то случилось. — Он встал и подошел к Катажине, которая нетерпеливо манила его рукой.
— Что такое?
— Там! Видишь? Там только что промелькнула тень. Кто-то перебегал от дерева к дереву, а за ним тень поменьше. Наверное, та страшная собака. А сейчас я уже ничего не вижу.
— От замка к воротам?
— Вроде бы да: вон там я их заметила, а вон туда они скрылись.