Он один за другим откладывал конверты на стол. В них были довольно крупные суммы денег, которые составляли, очевидно, месячный бюджет музея в Борах. На каждом конверте были проставлены красным цветом соответствующие суммы.
— Здесь около восьмидесяти тысяч злотых. Неужели хранитель настолько доверял своим сотрудникам, что даже не запирал сейф?
Гавроньский растерянно покачал головой.
— Странно. Сейф всегда был заперт, а ключ Владек постоянно носил с собой. Он был порой даже чересчур щепетильным. В музее еще никогда ничего не пропадало. Да иначе и быть не могло, ведь здесь люди работают, что называется, не за страх, а за совесть. Тем не менее ключ от сейфа Янас всегда держал при себе, на особой цепочке. Кроме того, шифр сейфа знал он один.
— А пани Ванда и пан Вильчкевич?
— Вильчкевич здесь оставался за главного только раз в году — когда Янас уходил в отпуск и передавал ему бразды правления, в том числе и ключи от сейфа, конечно. Но по приезде из отпуска он принимал все дела столь же тщательно, как перед тем сдавал — включая денежные. Это я точно знаю.
Катажина окинула взглядом кабинет.
— Но я не вижу тут никаких ключей.
— Они наверняка при нем...
— Надо бы в этом убедиться, — вздохнул капитан.
Все вышли из кабинета. Вечорек запер дверь и вручил ключ от нее профессору.
— Может, это лишнее, но в сейфе довольно много казенных денег, так что пусть он лучше побудет у вас.
— Да ведь я не служу в музее! Вдруг пан Вильчкевич обидится, что его обошли?
— Это только до появления полиции, — улыбнулся капитан. — Потом коллеги позаботятся о сейфе. Спасибо за помощь.
— Скорее это я вас должен благодарить. Ведь я в какой-то степени отвечаю и за Боры, и за все, что здесь находится. К сожалению, у меня сдают нервы. — Он на мгновение закрыл глаза, но тут же вновь заставил себя открыть их. — Пойдемте, — негромко позвал он. — Мне при этом надо быть?
— Как хотите, — отозвался Вечорек. — Думаю, лучше, чтобы вы пошли с нами. Ведь только вы знаете, как выглядят эти ключи. Но если вы не в силах, подождите нас возле библиотеки.
Они поднялись на второй этаж. У дверей библиотеки Вечорек оглянулся.
— Я с вами, — прошептал профессор. — Мало ли что может быть у него в карманах. Вдруг я окажусь вам полезным? Это мой долг...
Он замолчал.
...Катажина аккуратно, словно боясь потревожить мертвого, подняла покрывало. Материя зацепилась за оперенный конец стрелы, торчавшей из груди Янаса. Закусив губу, Катажина высвободила ткань и глубоко вздохнула. Мужчины стояли, наблюдая, как она быстро и внимательно обыскивает карманы убитого.
Носовой платок... маленький дешевый ножичек с отделкой из искусственного перламутра... цепочка с ключами...
Вечорек наклонился. Цепочка была продета под брючным ремнем.
— Это они? — глухо спросила Катажина, посмотрев на профессора.
— Да, они.
Она прикрыла тело скатертью, встала с колен и протянула ключи капитану. Один из них длинный, со странной, очень сложной бородкой. Другой обычный, с тремя, разной величины, засечками.
— «Шлюсслегер и Краус», старая добрая немецкая фирма, — сказал Вечорек, пряча ключи в карман. — Ясно, что хранитель вышел, предполагая тотчас же вернуться. Он забрал из сейфа копию и хотел как можно скорее положить на ее место оригинал. Но в библиотеке его подстерегала смерть, и вернуться ему не пришлось. Сейф остался открытым, а ключи не тронуты. Убийцу совершенно не интересовало содержание карманов пана Янаса. Его занимал только «Черный король».
— Значит, хранитель погиб спустя несколько минут после того, как вошел в библиотеку, — сказала Катажина. — Убийца не видел, как мы меняем картины. Иначе бы он знал, что мы опередили хранителя.
— Да, — кивнул Вечорек.
Гавроньский переводил глаза с одного на другую, пытаясь понять суть их разговора.
— Почему же мы не столкнулись с ним?
— Наверное, он спустился по черной лестнице и остановился у двери, ведущей из оружейной в библиотеку. И вот машина с темными фарами ждет, а сообщник «Синдиката» наблюдает через щель в двери сцену, которая может погубить все его замыслы. Хранитель входит в библиотеку, снимает картину и вешает на ее место другую, — очевидно, копию. Убийца хватается за арбалет, который как нарочно оказался у него под рукой, и стреляет. Затем забирает картину, которую принимает за оригинал, и относит в машину. Ты видела, как он крался под деревьями, а потом возвращался в замок.
— А что произошло с копией хранителя?
— Пока мы этого не знаем. Убийца, несомненно, должен был спрятать ее, чтобы не подсказать следствию мысль о подмене Риберы. Не забудь, что преступник не подозревает о присутствии в Борах полиции, как и о том, что мы осведомлены об опасности, грозящей «Третьему королю».