– Восемь лет назад, накануне гибели Шандора Бадони, в селе Жуковка, что за Агатовым озером, произошло массовое столкновение местных русских и цыган, живших кучно на краю села. Знали об этом?
– Впервые слышу, – ответила я и закрыла глаза…
Я «увидела» пожар. Всполохи пламени были такими близкими, что я невольно вскрикнула и отшатнулась от подскочившего ко мне Сотника. Картина пожара как бы отодвинулась, передо мной мелькнуло лицо молодого мужчины. В следующем «кадре» показалась рука, в которой был зажат горящий факел.
– Ляна Шандоровна, вам плохо?
– Все нормально, – еле выговорила я, резко стряхивая с плеч его руки.
– Ну, знаете… нормально! Видочек у вас – краше в гроб кладут, уж простите за сравнение. Привиделось что?
– Что произошло в деревне? – уточнила я.
– По версии следствия драку начал цыганский парень во время разборок причины пожара – сгорел дом их главного, баро. Сам он и его сестра не пострадали, но имущества лишились. За считаные минуты в противостоянии собралось около сотни человек с обеих сторон. Но перевес был на стороне русского населения. Дрались насмерть. Кто-то все же вызвал полицию. Но пока ждали наряд, цыгане, побросав имущество, разъехались кто куда. Сейчас, конечно, многие вернулись, но тогда опустели почти все дома на окраине Жуковки.
– И к чему вы мне это рассказали? – насторожилась я.
– А к тому, что имя баро – Тамаш Бадони. Это он воспитывал вашего отца после смерти его родителей.
Глава 6
Я ошеломленно молчала. Отец ни разу даже намеком не дал понять, что вырос в Жуковке, до которой из дачного поселка можно было добраться меньше чем за полчаса. Их разделяли озеро и лесная чаща. Но дорога была одна – по трассе, лесом проехать было невозможно. Частенько, возвращаясь в город, я делала небольшой крюк, заезжая в деревенский магазин за свежим хлебом. И знать не знала, что на другом конце Жуковки живут цыгане.
– О цыганских дедушке и бабушке вам тоже ничего не известно? Кстати, как они погибли, отец не рассказал? – отвлек меня от моих мыслей Сотник.
– Нет. Мне кажется, он и сам не знал.
– Ну, это вряд ли… Вот вы на меня обижены, что признал смерть вашего отца некриминальной, а я отработал все его окружение. Вы хотя бы в курсе, как он жил после развода с вашей матерью?
– Как жил… как все алкаши – от бутылки до бутылки. Я поначалу его регулярно навещала, но после того как… Впрочем, не важно…
– Нет уж, начали, так продолжайте!
– Однажды, застав его с женщиной, я решила, что теперь он в моих частых визитах не нуждается, – выпалила я на одном дыхании, не собираясь вдаваться в подробности.
…Сцена той встречи с отцом со стороны наверняка выглядела безобразно. Только зрителей не было. Или все же были? Когда я вошла в дом, первым делом невольно бросила взгляд на потолок: в мансарде кто-то сдвинул стул с места. Я прекрасно помнила этот звук: на одной из ножек тяжелого стула не было войлочной наклейки. Решив, что отец там, я оставила пакеты с продуктами на кухонном столе и направилась к лестнице на второй этаж. Остановил меня незнакомый визгливый голос, доносившийся из бывшей родительской спальни. Я резко открыла дверь… Они сидели на краю кровати и были пьяны в стельку оба – отец и какая-то голая огромная бабища, обнимавшая его за плечи. К горлу подступила тошнота, я дурным голосом заорала: «Вон отсюда!» – подскочила к ним и дернула бабу за руку, пытаясь оттащить от отца… Она даже не пошевелилась. Ее смех еще долго звучал в моих ушах, но еще дольше вспоминалась жалкая просительная гримаса на отцовском лице.
Уже спустившись с крыльца, я бросила взгляд на окно кухни – приподнятая чьей-то рукой полупрозрачная занавеска тут же вновь закрыла стекло, но я успела заметить, что рука была мужской. И принадлежала она не родителю – на указательном пальце блеснул золотом массивный перстень…
– Вот вы опять где-то не здесь, Ляна Шандоровна. Возвращайтесь! Давайте-ка проясним один вопрос. Получается, что вы не были на даче после того дня, как застали у отца женщину.
– Не совсем так. Приезжала, но редко. Очень. – На самом деле навещала я отца раза три, не больше. Но тот в силу своего состояния вряд ли понимал, кто перед ним. Общаться же с его сожительницей желания не было.
– Если бывали так редко, то что же привело вас сюда именно в день его смерти? После долгого забвения?