Взрыва не было. Наёмник снова выругался, сообразив, что его провели, приоткрыл глаза и глянул наверх. Элдрин держал его на мушке. Давясь хохотом, мужчина еле стоял на ногах, но при этом держал дуло обреза направленным наёмнику в голову.
– Она холостая, идиот, – пояснил он, с трудом выдавливая слова и расхохотался снова.
Холи, выйдя из кухни, куда она убежала, прячась от взрыва, подобрала с пола полотенце, упавшее ещё при знакомстве с Рэймсом, и, быстро скрутив, огрела им бывшего. Тот, правда, ржать так и не перестал. Женщина окинула его прожигающим взглядом с ног до головы, но ничего не сказала. Назвать его “придурком” или “идиотом” не повернулся язык.
– Поднимайся, – приказал он, наконец, немного успокоившись.
Элдрин чуть вздёрнул пушку, указывая стволом вверх, угрожая наёмнику. Тот нехотя приподнялся, опираясь на руки.
– Достаточно.
Мужчина наступил на цепь, соединяющую браслеты, и стволом обреза приподнял подбородок парня. Тот стиснул зубы, когда металл вновь впился в запястья, но ничего не сказал.
– Теперь слушай, щенок.
Элдрин говорил медленно, размеренно и доходчиво, будто получал от процесса огромное удовольствие.
– Если ты ещё не понял, я не люблю, когда мне ставят условия.
Парень смотрел на него волком. Почти не моргая, молча сверлил его взглядом. Элдрин слегка прищурился. Ему не понравился этот взгляд. Он чуть подвинул ступню, словно бы пытаясь раздавить подошвой цепь, на которой стоял, заставив браслеты сильнее впиться в кожу. Наконец наёмник зажмурился и стиснул зубы. Когда мужчина повернул ногу сильнее, тот опустил голову и еле слышно заскулил, пытаясь сжать кулаки. На лице мужчины появилась садистская ухмылка.
– Хватит с него, Элдрин, – голос Холи прозвучал довольно хладнокровно, – У нас правда нет на это времени.
Мужчина задумался, потом презрительно посмотрел на пленника.
– Руки тебе мало оторвать.
Он с большой неохотой убрал ногу. Затем схватил парня за шею. Прижав стенке, присел на корточки перед ним и посмотрел в лицо. Наконец во взгляде пленника появился испуг.
– Объясню тебе ситуацию, – мужчина продолжил говорить и чуть сжал пальцы на шее пленника, парень сглотнул, – Ты до сих пор жив по трём причинам.
Он отложил дробовик, продемонстрировал три пальца и продолжил.
– Первая: тебя, почему-то, не убила моя жена. Видимо, ты ей чем-то понравился.
– Бывшая жена, – уточнила Холи, выглядывая из-за спины Элдрина.
Мужчина нахмурил брови, потом обернулся к ней:
– То есть второй пункт тебя не смущает?!
Женщина злобно скривила губы и бросила на бывшего возмущённый взгляд:
– Тебя это не касается, Элдрин!
Элдрин отмахнулся от неё, вернулся к наёмнику и вопросительно приподнял бровь. Тот вздрогнул и нервно сглотнул, его глаза забегали, пока он, раскрыв рот, придумывал, что сказать.
– Да расслабься ты, – Элдрин прищурился и злобно усмехнулся, – Я шучу.
Парень закрыл рот и, снова сглотнув, поджал губы и молча уставился на него.
– Вернёмся. Вторая причина в том, что я промахнулся. Тебе чертовски повезло, говнюк, – он снова приподнял уголок рта в ухмылке, – И третья, – Элдрин сделал небольшую паузу, – Ты до сих пор жив только потому, что Уэйд хотел, чтобы ты сегодня сдох.
Мужчина договорил и внимательно посмотрел на наёмника, изучая его реакцию. Тот молчал.
– Сколько он тебе обещал? – спросил Элдрин.
Парень продолжал смотреть на него волком. Элдрин было подумал, что наёмник твёрдо намерен молчать и разговор уже зашёл в тупик, но губы парня слегка дрогнули:
– Сто пятьдесят тысяч, – тихо ответил он.
Брови Элдрина от удивления полезли на лоб, сумма показалась ему уж очень большой.
– Это вместе с долгом… – объяснил парень.
– И ты всерьёз думал, что он тебе заплатит? – Элдрин скривил губы в насмешке.
Наёмник поднял взгляд, свёл брови на лбу и злобно прорычал:
– Ну я же не знал, что он пришлёт сюда тебя!
Мужчина усмехнулся, чуть склонив голову.
– И, тем не менее, тебя слили, дурак.
– Да пошёл ты.
Наёмник огрызнулся, Элдрин сделал вид, что этого не заметил.
– Слили тупо, грубо и бескомпромиссно, – мужчина подобрал обрез, задумчиво посмотрел куда-то в пустоту перед собой, словно бы думал о чём-то глубоком и даже философском, – Прямо как говно в унитаз.