– Насколько я помню, эта игра называется «Правда или ложь», – говорю я, накалывая на вилку томаты черри.
Алекс спокойно отпивает красное вино из бокала. Он наклоняет голосу слегка влево и хмыкает.
– Нет, в «Только правда» несколько другие правила. Ошибаться здесь нельзя. – Проводит языком по губам. – Тебе ошибаться нельзя.
Я стараюсь контролировать себя, но своим только видом он забирает воздух из моих лёгких.
– А иначе что? – уверенным голосом отвечаю я.
Надеюсь, я не звучала, как испорченная гитара. Приходится откашляться, чтобы не подавиться собственной слюной.
– То, что ты ожидаешь услышать, я тебе не скажу, – наклоняясь, сложив локти на столе, говорит мужчина, чьи синие глаза блестят. – Думаешь, я применю шантаж? Нет, Адель, я этого не сделаю. Лишь рассчитываю на твою честность.
Удивлённая его откровением, я хватаюсь за бокал и выпиваю достаточное количество вина для того, чтобы мыслить более-менее здраво. Хотя, возможно, прибегать к алкоголю – не самый лучший вариант.
– Я поняла тебя, – только и произношу.
– Хорошо, – Алекс со вздохом откидывается назад. – Итак, начнём?
Всё-таки лукавая улыбка его выдаёт. Левая бровь приподнята, как и уголок пухлых губ. Мне нужно сосредоточиться, но получается у меня ужасно. Ладно, может, мне думать об осьминогах? Тёте Дарле, маминой давней подруге, под кожу залез небольшой осьминог во время того, как та купалась в море. Это было очень давно, но я помню, как после операции она жаловалась, что скучает по нему.
Скучает по осьминогу! Вы можете себе это представить?!
– Да, – отвечаю, когда в зале начинает играть песня Jessie J «Domino».
Музыка такая ритмичная, что мне хочется танцевать прямо сидя на стуле.
Алекс ухмыляется, приоткрывая рот.
– О`кей. Начнём с простого. Любимый цвет?
От такого первого вопроса я немного впадаю в ступор. Вслушиваюсь в слова в песни, я не знаю, делает ли Алекс так же. Но я краснею, и это, кажется, не остаётся не заметным.
«Я чувствую, что в воздухе повисла напряженность, как облако дыма,
Разве ты не знаешь… из-за тебя я теряю контроль».
Чёрт, клянусь так и есть. Я скоро точно потеряю контроль под его пытливым взглядом.
– Красный, – говорю я, снова откашливаясь.
– В горле першит? – спрашивает Алекс.
Он подмигивает. Мои щёки однозначно остаются пунцовыми. Никак иначе.
«Грязные танцы в лунном свете. Разрушь меня, словно я домино».
Разве не это делает человек напротив? Разве он не разрушает меня, как будто я домино?
***
Алекс
– Что ты подумала, когда увидела меня в первый раз? – спрашиваю я, надеясь на реакцию Адель.
И она не заставляет себя долго ждать. Ади вскидывает голову. Хорошо, что она больше не смотрит в чашку кофе, как последние пять минут, думая над ответами. Какие бы пошлые вопросы я не задавал, я всегда хочу видеть связь с ней. Хочу видеть глаза, которые будут смотреть на меня умоляюще, чтобы я перестал говорить неприличные вещи. Хочу слышать голос, а не тихое лепетание.
Адель кажется заинтересованной сейчас.
– Я подумала, что ты мудак. – Честный ответ.
Ладно. Я готов выдержать это. Готов ли?
– Что? – чуть не захлёбываюсь горячим напитком.
Она смеётся, и мне нравится её смех. Такой искренний. Такой незабываемый.
– А почему ты удивляешься? – разводит руками. – Это же так. Это же правда.
Очередная романтичная мелодия раздаётся из колонок над нами. Я узнаю эту песню, записал её на диск в прошлом году. Jessie Ware – «Say You Love Me».
«Скажи, что любишь меня, мне в глаза.
Мне нужно больше, чем просто объятия».
Слова песни так идеально подходят к тому, что ощущаю я. Это тот самый момент. Это то, что мне нужно. Под прекрасное завораживающее пение Джесси я задаю следующий вопрос:
– Самый дорогой человек в твоей жизни?
– Аарон, – без тени сомнения отвечает Адель.
– Самое лучшее мгновение в твоей жизни?
– Когда родился мой сын. Когда Елена отдала его мне после того, как пуповину уже перерезали.
Адель смахивает слезинку с глаз. Она улыбается, что заставляет моё сердце сильно сжаться.
– Когда ты ощущаешь себя счастливой?
– Сейчас. – Заправляет прядь волос себе за ухо.
– Это правда? – Сглатываю.
– Да.
– Ты любишь меня? – Адель открывает рот, но я прерываю её движением руки. Приложив палец к губам, я произношу: – Никакой лжи, ладно?
– Никакой лжи. – Кивает, приподняв уголок губ.
Мы некоторое время молчим, наслаждаясь суетой вокруг и музыкой, льющейся из колонок, словно вода из фонтана. Всё было гармоничным. Всё так, как я того хотел. Как хотела Адель, надеюсь.