"Безобразина! - обозвала она хозяйку про себя, не удержавшись от злорадства, а потом вновь посмотрела на мистера Гриндла. Он, заметив ее взгляд, стал красным. Его губы изогнулись в злой улыбке. - Боже, мой! Он рассвирепел! Он все замечает. - испугалась она и попыталась изобразить смирение, низко склонив голову и уставившись себе под ноги".
- Да, Эмма, да! Смирение - это то, к чему нас призывает Господь. Если в тебе есть смирение и вера, то думаю, ты меня устроишь. Она, умеет читать, Айзек?
- Да, любимая. - ответил мужчина и, посмотрев на Ханну, добавил: - А еще она любит читать катехизисы и слушать проповеди. - мстительная улыбка мелькнула на его лице. - Эмма выросла в семье миссис Брэдлоу - родной сестры преподобного Поупа, так что вы сможете вечера коротать с обоюдным интересом.
"Чтоб ты сдох, за таким обоюдным интересом". - огрызнулась в мыслях компаньонка, но никак не показала свое возмущение.
- О, это чудесно, - обрадовалась Кэтрин, выслушав пояснения супруга. - тогда после чаепития мы начнем наше чтение.
Мистер Гриндл посмотрел на супругу и нежно похлопал ее по руке.
- Я так рад любимая, что теперь тебе не придется скучать одной! - не унимался он, трогательно глядя ей в глаза.
- Дорогой, ты так заботлив и нежен! - вторила ему супруга.
От их воркования Ханне стало противно.
"Кто бы мог подумать, что мистер Засранец такой заботливый муж?" - язвила про себя Ханна, отныне Эмма. Понять, чего в ней больше: праведного гнева из-за нелестного отзыва о матери и ее имени, зависти от их нежностей или презрения, Ханна так и не смогла. Возможно, все вместе.
Чуть позже, Ханна вновь спустилась в гостиную, чтобы приступить к совместному прочтению Библии.
- Давай приступим, только читай с чувством. - наставляла хозяйка. - Я ежедневно читаю по несколько глав из Библии и чувствую от этого умиротворение. Тебе это тоже пойдет во благо.
Ханна села в кресло, расположенное напротив миссис Гриндл, и спросила:
- С какой главы начнем чтение?
- С книги пророка Иезекииля.
Ханна раскрыла книгу и приступила к чтению:
- И было ко мне слово Господне: зачем вы употребляете в земле Израилевой эту пословицу, говоря: "отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина"?
- Живу Я! - продолжила Кэтрин, цитирую продолжение по памяти. - говорит Господь Бог - не будут вперед говорить пословицу эту в Израиле. Ибо вот, все души - Мои: как душа отца, так и душа сына - Мои: душа согрешающая, та умрет.
Так и продолжалось чтение. Служанка читала, а Кэтрин часто перебивала ее и цитировала отрывок наизусть. Чтение продолжалось больше часа, пока у Ханны не стало пересыхать горло.
- Достаточно для первого раза. Вечером продолжим. - прервала хозяйка, заметив, что чтица начала покашливать. - Видишь, если бы ты чаще и с прилежанием читала, то была бы более сильной, укрепленная верой.
- Да, мэм. - покорно согласилась компаньонка.
- Думаю, со временем, ты этому научишься. Если в тебе не будет должного прилежания, я сильно расстроюсь. - сказала миссис Гриндл, притворно тяжело вздохнув и закатив глаза к верху.
"Читала бы себе на здоровье, сколько влезет". - огрызнулась мысленно Ханна, но вслух ответила: - Я буду стараться, мэм, со всем прилежанием.
- Я на это надеюсь. - холодно парировала хозяйка.
Для чего она понадобилась миссис Гриндл, Ханна не могла взять в толк, ведь миссис Гриндл умела читать, была здорова и полна сил.
- Поможешь мне переодеться, - приказала хозяйка. - а после мы едем к миссис Маккарти, моей подруге и единомышленнице. Тебе следует переодеться в более приличное платье.
- Это мое выходное платье. - ответила Ханна, опустив глаза.
Миссис Гриндл презрительно вздохнула и процитировала:
- И у Тебя, Господи, милость, ибо Ты воздаешь каждому по делам его.
Ханна еле сдержалась, у нее в нутрии все кипело и рвалось высказать, что она думала об этой чванливой, любящей подчеркивать собственную религиозность и духовность, лицемерке. С огромным трудом ей удалось совладать с собой, однако, ее щеки горели от злости.
- Вот видишь, тебе стало стыдно. - продолжала нравоучение хозяйка, - это означает, что ты еще не потеряна, и свет еще не погас в твоей душе.
Погода была солнечной, ласковый ветер нежно обдувал кожу теплым ветром, Ханна закрыла глаза и ехала в ландо, наслаждаясь давно не посещавшим ее ощущением счастья. Миссис Гриндл направлялась к миссис Маккарти. Намеки хозяйки о том, что каждому воздается по трудам его, уже не волновали так Ханну. Что толку дуться на обеспеченных людей, с рождения наделенных всеми благами, если они никогда не смогут понять простого человека. Долго обижаться и ходить не в настроении было не в ее характере, тем более, что миссис Гриндл была ее нанимательницей, и показывать свое недовольство перед хозяйкой было чревато. Оставалось только пропустить мимо несправедливые упреки и продолжать наслаждаться прогулкой.
Они проехали по главной дороге Блумсберга, проходящей мимо городского парка, и свернули на торговую улицу, где миссис Гриндл почти ежеминутно приветствовала кивком головы знакомых дам, проходящих или проезжающих мимо них.
Вскоре, ландо остановилось у небольшого, но очень ухоженного домика. Женщины спустились на землю, опираясь на руку, поданную возчиком, и подошли к ступенькам, когда, неожиданно, дверь распахнулась и к ним с раскинутыми руками, ускоряя шаг, поспешила миссис Маккарти.
Подругой миссис Гриндл оказалось высокая и сухопарая старушка, которая была гораздо старше Кэтрин. Ее мелкие черты лица озарились искренней радостью, когда она увидела Кэтрин Гриндл и взяла ее за руки.
- Дорогая, - радостно начала миссис Маккарти, - я так рада, что тебе стало значительно лучше! Я так переживала, каждый день молилась за твое здоровье! Я так рада! Так рада!
- Спасибо, дорогая! - ответила миссис Гриндл, тоже улыбаясь в ответ.
"Еще одна святоша". - хмыкнула компаньока.
- Это моя компаньонка - Эмма, - сухо представила Кэтрин Ханну старушке, - она сегодня работает у меня первый день, потому я не думаю, что она готова быть вместе с нами и разделять наши взгляды и цели нашего общества, но я надеюсь, что вскоре она присоединится к нам. А пока она может подождать меня где-нибудь. - и повернувшись спиной в Ханне, показала, что разговор о ней окончен.
- На кухне. - поспешила указать миссис Маккарти, - махнув рукой своей служанке, показывая, что они могут идти.
Подождав, когда дамы покинула прихожую, Ханна со служанкой направились на кухню.
- Чаю будешь? - спросили Ханну.
- Буду.
- Тебя вроде бы Ханна зовут, да? Или я ошибаюсь?
- Нет, не ошибаешься. - грустно подтвердила она. - Была Ханна, стала Эмма. Чего уж господам вздумается.
- А, понятно. - удивилась собеседница. - Нет, моя до такого не дошла, хотя тоже, еще та праведница! - хихикнула она.
- И не говори.
- Слушай, а правда говорят, что миссис Марвел тебя избила и не заплатила, а? - сходу спросила женщина.
- Ну, как сказать, - замялась Ханна, думая, как лучше ответить на этот вопрос, и предполагая все возможные последствия ответа. - может и не избила, но синяк поставила.
- У, вот оно как! А я слышала... ну, в городе только об этом и говорят, что она тебя ударила и у тебя вся голова была в крови.
- Кровь была, но не так много. Хотя, если бы я быстро не собрала вещи и не ушла, не известно, остановилась бы она или нет.
- Вот дрянь какая! Нашла себе рабыню! - возмутилась служанка. - По городу только об этом и судачат! Миссис Виллард об этом говорила и другие. Рассказывали, что ты пришла в церковь, вся в крови, с разбитой головой и еле держалась на ногах.