Когда Ханне донесли о ходивших о ней сплетнях, она испугалась настолько сильно, что заболела от нервного напряжения, до того боялась, что испорченная репутация оттолкнет от нее чету Гриндл и ее попросят покинуть их дом. Экономка Мэри только и подначивала миссис Гриндл, напоминая той, как кристально чисто имя хозяйки поднято на смех, и как развратная служанка, почти соблазнившая бедного мистера Марча в Божьем доме, подумать только, может очернить ее безукоризненную репутацию.
- Айзек, ты там? - спросила Кэтрин, настойчиво стучась в запертый кабинет мужа.
- Да, милая. - ответил он, пытаясь скрыть свое растущее раздражение.
"Черт бы тебя побрал! Еще тут тебя не хватало". - злился он сквозь зубы.
- Айзек, милый, нам нужно срочно поговорить. - требовала супруга, нетерпеливо барабаня в дверь.
- Дорогая, я занят. - попытался увильнуть он.
- Это очень и очень важно. - настаивала Кэтрин, почти перейдя на крик. - Дело касается нашей репутации.
- Да, что еще такое. - выругался Айзек, открывая дверь, все-таки репутацией он тоже дорожил. - Пойдем в гостиную, милая. - сказал он тоном, не принимающим возражений и взяв Кэтрин под локоть, стал спускаться по лестнице. Когда они расположились в гостиной, миссис Гриндл позвонила и велела принести чая. Его принесла Марта.
- Я думал, вы с Эммой читаете или вышиваете. - заметил он.
- Если бы! - начала Кэтрин. - Айзек, о Боже, ты даже не представляешь, что случилось. Эта дрянь... - она брезгливо повела губами, - нас опозорила!
- Каким образом? - его голос стал сухим и суровым. - Что она вытворила?
- Она кокетничала с мистером Марчем и довела его до греха! - заплакала Кэтрин.
- Какого греха? - насторожился Айзек, ожидая неприятной новости.
- Прямо в храме Божьем! Прямо в храме Божьем! - повторяла она, уже рыдая.
- Что в храме Божьем? - занервничал он.
- Она соблазнила его!
- Что?! - зарычал мистер Гриндл так громко и ожесточенно, что супруга даже перестала от испуга плакать. - Как это могло случиться?
- Не знаю как. - отрицательно закачала головой она, показывая неосведомленность и свою полную непричастность. - Я только услышала этот ужасный звук, а когда обернулась, уже все...
- Что все? Что там случилось? - злился он от нетерпения и злости. Его воображение уже рисовало самое непристойное, что только могла подсказать его фантазия, но что подобное можно сделать в церкви, он даже представить не мог.
- Она вела себя непристойно и он... это видел весь город! - она запнулась.
- Что видел? Ну же?
- Он ее ущипнул! - у Айзека вырвался вздох облегчения.
- Кто он?!
- Мистер Марч.
- Кто?! - спросил он таким голосом, что Кэтрин совсем испугалась, думая, что Ханна совратила добропорядочного главу семейства. - И что дальше?
- Пощечина?
- Кому? Кто дал пощечину? - уже ревел мистер Гриндл, раздраженный непонятливостью жены и полным отсутствием логики и порядка в ее рассказе.
- Эмма.
- Значит, он ее ущипнул, и она ему дала пощечину?
Кэтрин не отвечала, лишь утвердительно покачала головой, как китайский болванчик и снова зарыдала, вытирая слезы платком.
- О!! - выдохнул Айзек, то ли от раздражения, то ли от облегчения, что, наконец-то, что-то стало ясно.
- Как она кокетничала?
- Не знаю! - разозлилась уже его супруга. - Я там проповедь слушала, а не по сторонам смотрела.
- А не мешало бы и по сторонам поглядывать. - съязвил муж. - Кто тебе сказал, что она кокетничала?
- Мне рассказали.
- Кто?
- Доброжелательницы!
- С такими доброжелательницами и врагов не надо. - злился Айзек. - Так кто тебе об этом рассказал? - упрямо настаивал он. От его голоса и тона, который еще ни разу не слышала, Кэтрин растерялась и перестала отпираться.
- Мэри. - ответила она, и заметив выражение его лица, пояснила: - Наша экономка.
- Она там была?
- Нет, но...
- Нет? Так откуда она знает?
- Ей сказали... - Айзек не стал дослушивать, а резко встал и, дотянувшись до колокольчика, позвонил. Через минуту раздались тяжелые шаркающие шаги экономки. Не успела она войти в комнату, как Айзек Гриндл приступил к допросу:
- Вы видели, как Ханна кокетничала с мистером Марчем?
- С Эммой!! - почти в один голос поправили его обе женщины.
- Вы сговорились? - закричал он. - Какая разница, Ханна или Эмма, если она кокетничала с ним.
На это обе женщины ничего не ответили.
- Нет, мистер Гриндл. - наконец произнесла экономка.
- Тогда откуда вы знаете, что она кокетничала? - не унимался он.
- Мне рассказали об этом те, кто видели это безобразие. - напыщенно ответила Мэри.
- Тогда почему они не сделали ей замечание, если видели все это?
- Я не знаю, мистер Гриндл.
- А я знаю! - закричал он на экономку. - Потому что они ничего не видели! Какая бы нормальная девица стала бы строить глазки этому старому, почти беззубому старому развратнику! Она что, лучше себе не могла найти воздыхателя?! - кричал Айзек.
- Не знаю, мистер Гриндл, но миссис Марч муж не кажется таким безобразным. - подлила масла в огонь Мэри.
- А!! Так это миссис Марч всем рассказывает, какой у нее примерный муж и какая развратная у нас служанка?
Теперь уже обе женщины испугались. Он всегда был выдержанным, не позволяя себе даже скверных слов, а тут его словно подменили.
- Миссис Марч говорит, что у нее достойный, скромный муж, котор...
- Который что?! - кричал мистер Гриндл. - Который служанок за задницы хватает и не дает им прохода, да так, что молодые служанки от них бегут и задерживаются только безобразные, которым его внимание за радость?
- Перестань, Айзек! - закричала надрывно миссис Гриндл. - Это такая мерзость! Откуда ты это знаешь? Этого не может быть.
- Если ты об этом не знаешь, не значит, что этого нет! - прошипел он жене прямо в лицо. - Об этом в Блумсберге все знают и смеются над ним, над его неуемной распутностью. Прислуга друг другу рассказывает, предупреждая. - продолжал он. - А виновата так Эмма и должна страдать наша репутация? Вот уж нет! - от злости его трясло.
- Я всегда говорила... - попыталась вставить слово экономка, чувствуя, что ситуация меняется в пользу прохвостки.
- Я вас не спрашивал, - очень отчетливо произнес он, и продолжил:
- Подумай сама, - обратился он к притихшей супруге, - стоит только уволить Эмму, общество решит, что ее уволили за дело, и не важно, виновата ли она на самом деле или нет. И стоит только нам дать ей расчет, как это сразу же воспримут, как вину Эмму и правдивость слов миссис Марч, а это бросит на нас тень, хотя почти каждый знает, какой мистер Марч распутник.
Миссис Гриндл всхлипнула.
- Поэтому, - продолжал он, - вы с Эммой, с достоинством и гордо поднятой головой нанесете несколько визитов и как оскорбленная сторона на все сплетни, которые позволит себе сказать какая-либо ханжа, будете отвечать, что в большинстве случаев распускает слухи тот, кто хочет спрятаться. Ясно?
Кэтрин согласно кивнула.
- И чтобы я больше слез и причитаний по этому поводу не видел. - вполне миролюбиво закончил он. - С Эммой поговорю позже.
Когда Айзек Гриндл ушел, Кэтрин и экономка многозначительно переглянулись, однако ни одна из них не решилась заговорить о происходившем в комнате. Миссис Гриндл почувствовала себя одураченной сплетницами, а экономка из-за дурного предчувствия, слишком уж мистер Гриндл снисходительно относился к этой девице, но высказаться о своих сомнениях не решилась.