Выбрать главу

    - Я обескуражен и ужасно неприятно удивлен, что подобное произошло в этих святых стенах, тем более что за мисс Норт я переживаю, как за родную дочь.  Но в данной ситуации, при всем желании не могу ничего сделать. Я смогу только поддержать ваши начинания. Вы понимаете?

     - Абсолютно.

     - Тогда я был бы рад и очень благодарен вам, если вы сможете разрешить эту ситуацию. И окажу вам всю возможную поддержку.

     - Хорошо. Тогда для начала я хотел бы узнать, кто разносит столь нелепые грязные слухи?

     - Вы не догадываетесь? - спросил пастор. В его глаза появилась жесткость.

     - На этот счет я имею предположения, но все-таки мне хотелось бы быть в этом вопросе более уверенным. - Айзек не сводил глаз с мистера Поупа, ожидая ответа на свой вопрос.

     - Позвольте спросить,  почему вы так близко принимаете сложившуюся ситуацию? - неожиданно поинтересовался пастор. Его глаза сузились и со стороны казалось, что все же червяк сомнения гложет мысли Преподобного. За много лет служения он повидал много людей и слышал множество исповедей... И уж кто, как не он знал, что люди из порыва совершали добрые дела, но и был свидетелем, как хитрецы и гордецы изображали праведность в надежде отвести глаза от своих прегрешений. Теперь, пристально рассматривая мистера Гриндла, он пытался решить для себя - к кому относится этот человек?

      Айзек словно почувствовал мысли и сомнения Преподобного Поупа. На мгновение, ему стало неприятно, но он быстро взял себя в руки.

      "А пастор-то не наивный святоша..." - поймал себя на этой мысли Айзек. Изображать святошу и христианское праведное возмущение он не собирался, потому коротко ответил:

     - Дело касается моей семьи: моей супруги и ее компаньонки. Если бы Ханна была в полной мере виновата в случившимся, то я не стал бы так переживать, но мне абсолютно не нравится, когда попирается истина и добродетель.

      - Понимаю. - кивнул пастор, - но все же я удивлен. Другой бы на вашем месте поступил иначе.

      - Я никогда не имел склонности к ханжеству и предпочитаю судить по поступкам. Если виноват, то следует наказание, если не виновен,  я не буду потакать толпе. Итак, вы назовете имена?

       - Миссис Марч, миссис Марвел и миссис Палм. - назвал имена мужчина. Заметив появившуюся насмешку  у мистер Гриндла, он спросил: - Вы удивлены?

     - К сожалению, ни капли. - усмехнулся он. - Благодарю вас, что уделили время. Мы с супругой вам благодарны.

     Поднявшись со стульев, супруги вежливо попрощались и направились к выходу. Почти у самой двери, мистер Гриндл обернулся:

     - Мы с супругой были крайне удивлены, что мисс Норт столь хорошо поет.

     - А, да! - улыбнулся пастор, - Она всегда любила петь и относилась к пению в хоре весьма серьезно.

     - Мы  с супругой не будем против, если иногда Ханна будет присутствовать на репетициях и петь в хоре.

    - Это было бы чудесно! - воскликнул обрадованный, как ребенок, пастор. - Я буду вам очень и очень благодарен!

     - Тогда мы с супругой сделаем несколько визитов, а мисс Норт может пока остаться тут.

     Договорившись и еще раз поблагодарив Преподобного Поупа, супруги Гриндл уехали.

    Увидев, что чета Гриндл уходят и игнорируют ее, Ханна изменилась в лице, но, взглянув на мистера Поупа и заметив  его улыбку, она несколько успокоилась. Завершив пение, она подошла к пастору, и он сообщил ей столь неожиданное решение супругов, которому Ханна была несказанно рада.

     Объяснялась ее радость весьма просто: посещение храма было возможностью познакомиться с новыми людьми, среди которых можно было встретить своего будущего супруга. Что ни говори, но все-таки юные  и одинокие женщины не зря любили столь тщательно наряжаться перед посещением церкви.

     В этот день, супруги Гриндл нанесли несколько визитов и выпили столько чашек чая, что домой они торопились, как никогда ранее. Посетить уборную в гостях миссис Гриндл не позволяло воспитание и скромность, а Айзек решил поддержать супругу и потому так же мужественно терпел, когда  они доберутся до дома. Но всю обратную дорогу домой, он поминал все тяготы, которые из-за компаньонки жены ему пришлось вынести за эти дни и приходилось терпеть сейчас.

     "Ну, ничего... - успокаивал он себя, - думаю, что радости от тебя будет гораздо больше!"

     От одного только предвкушения будущей радости у него поднималось настроение и не только оно.

     Добравшись  до дома и удовлетворив свои естественные потребности, миссис Гриндл наверно впервые испытала столь необычайное чувство, так близкое в пику радости и удовольствия.

     Зато все старания супругов были не напрасны. Почти в каждой беседе, очень удивленные их внезапным приездом хозяева дома, пропустив по чашке чая или чего-то значительно крепче, если хозяин было дома, крайне заинтересованно спрашивали о произошедшем скандале и выясняли отношение супругов к этому событию.  Айзек отвечал по заранее заготовленному ответу и приводил свои доказательства, не стесняясь удивлять хозяек сведениями об увлечении мистером Марчем служанками. К чести миссис Гриндл, она оказала поддержку мужу и от таких скабрезных подробностей хоть и краснела, но не угрожала упасть в обморок. По завершении нанесения визитов, супруги были очень довольны собой и проделанной ими работой.

    Вечер уже становился поздним, когда довольная и удовлетворенная прошедшим днем миссис Гриндл с помощью компаньонки готовилась ко сну. Она приняла ванну, переоделась в ночную рубашку и расчесала волосы. Выпив немного успокоительного, прописанного доктором, она улеглась в постель. Кэтрин была столь возбуждена отличным настроением, что без привычной дозы снотворного не смогла бы заснуть.

      Лаунданум или проще говоря настойка опиума была столь популярна, что была почти в каждом приличном доме. Ею лечили простуду, кашель, истерию, бессонницу и много других болезней. Накапывая хозяйке успокоительное, Ханна невольно вспомнила о своем недавнем опыте употреблении подобного успокоительного и ей стало страшно:

      "Чем бы все могло закончиться, если бы она крепко уснула?"

      Потушив лампу и пожелав хозяйке спокойной ночи, она вышла из спальни и притворила за собой дверь. В доме было тихо и темно. Прислуга была приходящей и ночевать не оставалась, если только в исключительных случаях. Стараясь не издать ни звука, Ханна как можно тише подошла к черной лестнице и стала подниматься к себе.  Миновав второй этаж, она радостно выдохнула. Осталось еще совсем немного и она будет в своей комнате.  Но тут, к полной неожиданности, скрипнула половица. Звук был не громким и служанка затаилась, надеялась остаться незамеченной, однако, к ее огромному разочарованию, дверь рабочего кабинета почти тот час открылась и на свету показалась широкая фигура мистера Гриндла.

      - Ханна, это вы? - негромко окликнул он.

Она молчала, надеясь, что хозяин удалится к себе, но вместо этого, он сделал шаг к лестнице и еще раз спросил:

     - Это вы?

    Ей ничего не оставалось, как изобразить удивление и ответить:

    - Да, мистер Гриндл.

    - Я вас звал, почему вы не отзывались? - поинтересовался он, внимательно наблюдая за ней прищуренными глазами.

    - Простите, мистер Гриндл, я не расслышала, - солгала она.

    - Правда? - усмехнулся он. И хотя вокруг царил полумрак, она разглядела его усмешку.

    - Да, мистер Гриндл,  время уже позднее и я думала, что все легли спать, потому шла к себе и была несколько рассеянной. - пояснила она. - Прошу прощения, если расстроила вас.

   - Если вас не затруднит, то после окончания рабочего дня следует заходить ко мне в кабинет и рассказывать о самочувствии моей супруги. - он смотрел на нее, как кот на попавшую в лапы мышь. В его голосе чувствовалась предвкушение.