─ Гады! Сволочи!..
Яков обнял его за плечи.
─ Успокойся, Тимоша! Руганью тут не поможешь. О себе подумай. Казаки могут появиться в любой момент. Уходить тебе надо, скрыться!
─ Да куда уходить-то?! Сам говорил, что они везде!
─ Говорил, ну и что? Не ждать же, когда придут и схватят! Тогда будет поздно. Да, Морозова в Тишанке так и не нашел, да это и понятно ─ не будет же на глазах у казаков крутиться. А кое с кем из знакомых мужиков поговорить успел: сказывают, что в Перелешино прибыл состав с красными. Вот туда и поспешить надо. Говорили еще, что Буденный со своими конниками к Таловой пробивается. Беляки-то с ним не особенно встречаться хотят.
─ Уйти не похоронить Петра? Не-ет, я так не могу.
─ Могу-не могу, разве в этом дело? ─ повысил голос Яков. ─ Себя спасать надо, а в Тишанку утром пошлем Марию и твою Александру. Помогут. Но тебе рисковать нельзя!
Долго молчали.
─ Ладно, ─ сказал наконец Тимофей. ─ Согласен. Давай обговорим, что надо срочно сделать. Времени у нас в обрез.
Первое ─ предупредить Григория и Крупнова. За мной Григорий, за тобой Крупнов. Сбор через пару часов у ветряка. Второе ─ вместо тебя на фронт ухожу я. Ты ни в чем не светился, и казаки тебя вряд ли тронут. В Тишанку сходишь вместе с Марией и Александрой. Вот так и никак по-другому...
Яков засупротивничал. Он хотел уйти вместе с братом. Однако спорить с Тимофеем было бесполезно.
─ Ежели ты так к красным рвешься, ─ говорил решительно, ─ то иди, а я тут останусь. И не упрашивай, чтобы где-то отсиживался, прятался. Казакам, если схватят, так и скажу, что меня председателем Совета избрало общество и я не мог отказать. Пускай, что хотят со мной, то и делают. После этих слов Яков спорить с братом больше не стал.
Будить жену Тимофею не пришлось. Когда Яков уже собрался уходить, она появилась в дверях погребца: в резиновых на босу ногу ботах и накинутом на ночную рубашку теплом платке. Поздоровавшись с Яковом, участливо спросила:
─ Какие новости из Тишанки привез? ─ Добавила, что Тимоша, его дожидаючись, весь изнервничался. Прикрыв рот ладонью, сладко зевнула.
─ Новости хуже некуда, ─ ответил за брата Тимофей. И ─ Якову: ─ Поспеши сделать о чем договорились, а я ей сам расскажу.
Кивнув, Яков ушел. Проводив его взглядом, Александра с тревогой спросила:
─ Никак что-то стряслось? Яков какой-то не в себе, да и на тебе лица нет.
Обняв жену за плечи, Тимофей, еле сдержался, чтоб самому не заплакать.
─ Брата Петра казаки убили...
Почувствовал, как вздрогнули плечи жены и вся она подалась ближе к нему. Вздохнув, добавил:
─ Вчера случилось. Убили за то, что новой власти другую жизнь помогал строить. В Тишанке и во всех селах беляки. С часа на час могут и тут появиться.
Александра заохала по-бабьи, запричитала. Петра она больше других братьев мужа любила. Он был такой же певун, как и Тимофей, весельчак, а Александру звал не иначе как "наша красавица".
Заглядывая в глаза мужу, Александра тихо спросила:
─ Небось уже все порешили?
Тимофей кивнул.
─ А может, все-таки останешься? Пересидишь где-нибудь, а казаки как пришли, так и уйдут. Не будут же они в Бирюче торчать? ─ Александра еще надеялась, что муж послушает ее, хотя и мало в это верила, тем более, когда узнала о гибели Петра.
Тимофей нервничал: жена не может понять всей сложности его положения! Сказал не зло, но так, чтобы хорошенько подумала и с подобными сердобольными предложениями больше не приставала.
─ Чевой-то я тебя, Сань, никак понять не могу. Сейчас вроде как жалость по мне проявляешь, просишь остаться рядышком, а в постели лежишь и меня будто в душе твоей вовсе нет. Разве не так?
Александр отстранилась и недовольно насупилась. Исподлобья посмотрела в лицо Тимофея. Сказала с явной обидой:
─ О чем гутаришь-то? Это что ж получается, я вроде для тебя такая и не такая? И что с того, если малость вздремнула? Вот вышла, а ты спор затеял! Не пойму. Поясни.
"Так тебе и надо! ─ ругнул себя Тимофей. ─ Ляпнул сгоряча не подумавши за считанные часы до ухода, а теперь попробуй успокой. Все равно не поймет, да и не захочет с ее-то характером понимать. А выкручиваться надо, не хватало еще перед уходом ругаться..." Вздохнув, начал как мог вразумлять свою суматошную супругу, что хотел сказать совсем о другом, что она неправильно его поняла и обижаться не надо. Ему самому из-за гибели брата хоть волком вой, и это она должна понять. Зачем же спор заводить, тем более, в такое неподходящее время. Нет, он и не думал свою женушку обижать. Говорил и смотрел ей в глаза. Кажется, начала понимать. Но он продолжил убеждать Александру, зная ее сложный характер. Доказывал, что самому сейчас тошно.
─ Думаешь, мне так хочется от тебя, моя радость, уходить? Или бросить нашего с тобой Ванюшку? Подумай сама! Чем же мне тут плохо? Да я с вами как в раю! Ухожу воевать, а не в постельке нежиться. Эх, да что об том гутарить, аж слезы наворачиваются! Думаю, и ты не хотела бы остаться без меня, а Ванюшку оставить без отца? Или ошибаюсь?
─ Глупость не городи! ─ с обидой выпалила Александра. ─ Я как раз этого и не хочу!
─ Тогда зачем упрашивать, чтоб остался? Или хочешь, чтоб и меня как Петра казаки в расход пустили? Если я тебе дорог, то не путай мне мозги и не мешай. Я думал-передумал...
─ Чепуху несешь! ─ сказала жена уже несколько спокойнее. ─ Как только могло в голову такое прийти? ─ Александра вздрогнула от озноба всем телом и потуже натянула накинутый на плечи платок.
─ Ладно, не будем больше нервы друг другу трепать. Сама знаешь, как я к тебе и к сыну отношусь. Об одном прошу ─ помогите с Ермильевной быстренько в дорогу собраться. Нам бы до утра с мужиками из Бирюча уйти. Ведь если со мной что-то случится, сама будешь казниться.