─ Не ной, сам себе ее выбирал! Слушай! ─ приказала Мария. Она умела подчинять своей воле других, и Тимофей это хорошо знал, потому и жаловаться больше не стал. Права сестра, выслушать надо до конца.
─ Так вот, этим летом Александру не раз видели у нас тут в разных потайных местечках с одним молодым человеком. Встречалась бы на людях ─ ничего. А их видели там, где как бы никто и не увидит. Проверять эти встречи с новым ухажером я не стала, но ей сказала, что ты скоро вернешься и люди обо всем тебе сообщат.
Она краснела, оправдывалась, что ничего не было, да и не могло быть, так как этот человек намного ее моложе. Узнать, откуда он, было не так уж и сложно. Да и сама Александра этого не скрывала, сказала, что он с Гусевки или с Анучинки и заведует там магазинчиком. А встретились просто случайно. Может, и так, не буду судить и накручивать, но разговоры в поселке шли. Вот и все, ─ вздохнула невесело Мария. Больше о твоих семейных делах сказать нечего.
Помолчали. Тимофей думал о том, как же ему теперь вести себя с женой. Ведь пора и домой, не ночевать же у сестры. А может, остаться? Мужа нет, наговорятся, за ночь малость успокоится, обдумает все, а пораньше утром уйдет. Не-ет, не здорово получится! Он вроде как боится домой вертаться? А ему-то чего бояться? Все равно молва по Бирючу пойдет! Уж лучше сразу определяться. Эх-х, сын-то в чем виноват и почему должен страдать? Посмотрит и как сама себя при встрече поведет. Тимофей не предполагал, что все так обернется. Если б можно было это заранее предвидеть! ─ сокрушался он.
─ Зашел на минутку, а получилось вон как, ─ вздохнул Тимофей с горькой улыбкой.
─ Да, встреча могла быть совсем другой, но не наша с тобой в том вина. ─ Мария обняла его. ─ А решать, братишка, как дальше жить, только тебе. Придешь, разберешься и решишь. Ты у нас умный, только порой слишком торопишься и советы не всегда слушаешь.
─ Ты права, решать мне. А что к тебе первой зашел, так может, оно даже и к лучшему. Теперь я в курсе, а и Александра не знает, что побывал у тебя. Завтра, ближе к вечеру, встретимся. Приходите с Дмитрием, Якова предупреди. Думаю, что Дмитрий уж точно к тому времени из Тишанки вернется.
─ Придет, придет, ─ кивнула Мария.
─ Вот и ладненько. Как там, кстати, Анюта (жена погибшего брата)?
─ В себя потихоньку пришла. Трудно ей с детьми без Петра, как можем поддерживаем. Вот и сёдня Дмитрий прихватил детишкам новые валеночки. Теперь и ты помогать будешь.
─ О чем разговор! Ладно, сестрица, пора честь знать да топать к своему дому. Завтра встретимся. ─ Тимофей обнял сестру и, перекинув через плечо вещмешок, спустился с порожка. Шел не спеша и не оглядываясь. Не заметил, что вместо снега уже моросит мелкий дождь, переходящий в колючую крупу. Крепчал ветерок, но это его нисколько не беспокоило. Волновало другое ─ какой будет встреча с женой? Думалось разное. В голове полный сумбур. Знать, тому, что случилось, суждено было быть. Вспомнил, как, уходя на фронт, она махала ему рукой. Он шел к мельнице и оглядывался, а она махала. Теперь возвращается, и в их взаимоотношениях надо разбираться. Как было бы здорово, кабы всего того, что наговорила Мария, не произошло!.. А на улице не единой душеньки. Редко у кого светятся огоньки в окнах. Спят люди...
Подходя к дому, Тимофей чувствовал себя вконец усталым, униженным и подавленным. Никак не мог понять, за что только на него свалилась такая Божья кара? Ведь не на гулянках же прохлаждался и не отсиживался в лесной тиши. Господи, посоветуй, как быть и что делать! Успокой душу и остуди разум! ─ взвывало сердце.
"Света в окнах нет. Значит, спят", ─ подумал Тимофей. Заглянул в окно, но оно завешено занавеской и ничего не увидел. Калитка на ночь, как всегда, закрыта изнутри на защелку. Стучать в окно не хотелось. Думалось, переживалось...
С чего же начать разговор? Ведь жена сразу поймет, что все знает. Хитрить не привык и сам вранья не переносит. Взорвется, не-ет, не схитрит...
Что же делать? Во двор можно зайти и с огорода, только придется сделать небольшой крюк, а сенную дверь иногда, по забывчивости, оставляли открытой. Во дворе собака, кто пойдет ─ сразу лай Дичка услышат. Да, а где же верный старый Дичок? Когда-то сам хозяин его щеночком на улице подобрал, и тот был ему верным сторожем. Дичок голос не подал. Может, подох, а может, Александра его специально извела, чтоб не мешал заниматься ночными утехами? Она и раньше его терпеть не могла! О че-ерт!!! Мозги крутятся вокруг да около одного и того же. Ну почему все так непутево получается? Ведь только что душа пела, а он как ребенок радовался предстоящей встрече! Какие-то опасения были, но лишь беспокоили ─ не больше. Теперь же вся душа воет как от страшной боли и готова на части разорваться. При Марии еще как-то старался себя сдерживать, негоже было ее расстраивать, а теперь совсем худо. Душа не воспринимает, не хочет верить тому подлому, что случилось. И как только Александра могла так поступить? Как решилась изменить ему? За что? Ведь он ее любил и защищал перед своими братьями, сестрой, если в чем-то была неправа. Выходит, что все это ему в благодарность за любовь и преданность... А где же ее любовь, о которой столько раз языком трепала?..
Тяжко вздохнув, Тимофей открыл калитку известным ему способом. Она легонько, словно жалуясь, что так долго хозяина не видела, скрипнула. Опять недобрые мысли полезли в голову... "Вот тут, у этой самой калитки Александра по ночам встречала и провожала своего любовника. Как смела?! Значит, на него ей было просто-напросто наплевать! Тут стояли и миловались, ─ додумывали воспаленные мозги, ─ а потом шли на погребку и там отдавались любовным утехам. Где же еще, там им никто не мешал: ни Ермильевна, ни Ванюшка... А ведь там, на погребе, два года назад Александра и брат Яков сидели и обдумывали, как ему с напарниками удобней податься на фронт к красным. Она его удерживала, не советовала уходить, предлагала пересидеть где-нибудь в лесу, пока беляков прогонят. Отсюда мужа на фронт провожала, сюда же и своего любовника привела... Гадко, подло, по-предательски! Какая уж тут совесть! В какой раз вспомнилось: "Теперь я ─ солдатка..." Хм! Будто солдатке все дозволено? Все, все, хватит накручивать и довольно доводить себя до кипения!.." Разум подсказывал, что не стоит додумывать, что было, а чего, может быть, и не было. Но ведь случившееся не выбросишь из головы как какую-то ненужную вещь, и хочешь не хочешь, все это будет теперь ходить за ним по пятам...