Точить? Или обрезание друг другу устроят?
Ой, лучше бы обрезание!
Я мало чего знаю про ножевой бой, но вообще это страшно! Сначала я наивно полагала, что они шутят. Затем не поверила своим глазам. Потом начала визжать, вскоре упала в обморок.
А что вы хотите?
Мои два тихих, мирных и ласковых мужа, которые друг другу на моей памяти толком даже ни одного бланжа не насажали, тем более - из ревности, встали один против одного с этими самыми красивыми дорогущими булатными ножами и начали друг друга убивать.
Поначалу меня смутило то, что они смотрели друг на друга с симпатией и даже улыбались. Так было секунд двадцать. Потом один подал второму знак - и завертелось.
Такое я видела только в кино или китайском цирке. Человеческий глаз не в силах рассмотреть что-либо, разделить движения на фрагменты или оценить происходящее. Кажется, они даже гоняли по потолку. По стенам так точно.
Передо мной дрались две машины для убийства, и цель этих сволочных терминаторов была одна: довести меня до инфаркта! Попутно прикончив друг друга. Самое страшное, во время драки они опять улыбались друг другу, весело и бесшабашно. Улыбались! Сражались и улыбались!
Через каких-то две минуты торсы обоих пересекали сочащиеся кровью мелкие порезы. Через три - пошли более глубокие ранки, пока еще несерьезные ранения.
Угу. До того момента, когда кто-то из них всадит другому нож в живот, печень или в сердце, мое сознание недотерпело и позорно отключилось.
Очнулась я под дружные стенания:
- Маруся, как же так? Очнись, Маруся!
Меня хлопали по щекам, обливали холодной водой. Пока они не додумались до чего-то более экстремального, я открыла глаза. И начала заливаться слезами.
Филлипэ начал меня допрашивать с особым пристрастием:
- Что случилось? Что тебя так напугало?
Я рявкнула:
- Кровь! Отдайте мне ножи обратно!
Парни помрачнели и со словами:
- Если такова твоя воля... - вернули ножи на кухню.
Утерев кухонным полотенцем сочащуюся из множества порезов кровь и пот. заливающий лицо, уже без улыбок они стали друг против друга и опять понеслось.
Я кричала:
- Стойте, идиоты! Стойте!
Но они меня не слушали, как будто оглохли. А. может, и впрямь не слышали, кто знает?
- «Не мешай, пусть развлекутся!» - послышался в моей голове голос Хаоса. О! Вот кому бы я пятак с удовольствием начистила!
- Не-не-не! - материализовался мужичок. - Папашу бить? Это против правил! - И удержал меня от злостного членовредительства. Хотя я хотела и приложила все усилия. И навредить, и оторвать. Все и всем!
- Какое непочтение к старшим! - возмущался Хаос, уклоняясь от летящих в него предметов. - Лучше бы спросила, что происходит, ребенок!
- Что происходит? - послушно спросила я. взвешивая в руке удобную ножку от стула и примериваясь к физии названного папочки. Ножка от стула в руках - это уже стало плохой традицией.
- Хана, - коротко ответил бог. уклоняясь от двух рукасто-ногастых вихрей, носящихся по комнате.
- Что?!! - я чуть не плакала. Потом заорала пожарной сиреной, пытаясь перехватить хоть одного из них: - Хватит! Хватит!
- Не мешай, - оттащил меня поганец Хаос. - Ты же захотела, чтобы остался только один? Щас твое желание исполнится - и будет тебе счастье.
- Какое? - подозрительно заинтересовалась я. - В чем оно заключается?
- Ну, они же твои постоянные супруги, – покровительственно просветил меня «папашка».
- И? - я уже начала шипеть как та гюрза.
- Ну и вот, сейчас один из них укокошит друга! -радостно утешил меня Хаос.
Я медленно сатанела.
Два мужика, подустав, чуточку медленнее мутузили друг друга кулаками и ногами, выпрыгивали в красивых ударах, имитировали уклонения и подсечки, доказывая свое право обладания мною.
- А в летописях потом напишут, - сообщил бог, придерживающий меня, рвущуюся разнять. - «И сошлись в страшной битве силы добра и зла...»
Я укусила божество за руку и вырвалась.
Бог потер пострадавшее место и продолжил эпичное самовосхваление:
- «И вырвался в это время Хаос, оставшийся без присмотра. И вмешался он в славную сечу...»
Меня проперло:
- ЗАТКНИСЬ! ПРЕКРАТИТЕ!
Хаос действительно заткнулся, а две мои персональные занозы остановились буквально на одной ноге, вторая нога каждого прощупывала место для удара по противнику.