— Что? Слишком переусердствовал? — рассмеялся я. — Только не говори Саймону.
— Что ты хорошо управляешься руками? — фыркнула Сидни. — Думаю, он это и без меня уже знает.
Моя челюсть отвисла, и я почувствовал, что краснею.
— О, да ладно тебе, — рассмеялась Сидни. — Не стесняйся. Я видела, как они относятся к
тебе.
Она видела, как они относятся ко мне?
— Ты о чем? — глянул я на нее.
Она открыла коробку, достала несколько рыбин, и закатила глаза.
— О Саймоне и Адаме.
— Не понимаю, о чем ты… — покачал я головой, перейдя в режим полного отрицания.
Сидни выложила всю рыбу на поднос и отодвинула его, а затем посмотрела на меня.
— Тебе не нужно ничего отрицать, сладкий.
Мой рот открылся и закрылся несколько раз, в то время как мозг тщетно пытался выдать какой-нибудь ответ. Черт, черт, черт. Я не знал, что сказать. Она в открытую озвучила мою сексуальную ориентацию, а у меня отняло дар речи.
Скользнув по столу, передо мной остановился поднос с рыбой.
— Можешь разделать рыбу?
— Конечно, — кивнул я, сглотнув.
Так мы и стояли бок о бок, разделывая рыбу, пока Сидни все болтала. Я узнал, что она трудится в основном в утреннюю и обеденную смены, в любую смену, в которую не выходит Мигель. Она работала здесь уже три года или около того, и, похоже, ей было плевать, что я гей. Что ж, моя неспособность опровергнуть это, сказав что-либо другое, вероятно, выдала меня в любом случае.
Она знала, и ей было все равно.
Мы видели, как обеденная зона начала постепенно заполняться людьми, и когда пришел первый заказ, я накрыл последнюю рыбу и поставил ее в холодильную камеру, предоставив остальное Сидни.
И Адам, и Саймон были заняты, так что я не стал их отвлекать. Мне нужно было принять душ, чтобы избавиться от запаха рыбы, но я решил переодеться прямо в плавки и спуститься к воде.
Немного поплавав, я гулял по пляжу, пока опять не стало жарко, а затем снова плавал. Когда мне показалось достаточно, я вернулся к себе в комнату и принял душ. Придав себе более-менее сносный вид, и набравшись достаточно смелости, чтобы встретиться лицом к лицу с Саймоном, я направился в бар.
Адам как раз убирал, но, заметив меня, сразу же улыбнулся, как будто я был его старым другом, которого он не видел много лет. У него была сверхъестественная способность заставлять меня чувствовать... будто я единственный, кто имеет значение. Ну, по крайней мере, один из двух, кто имеет значение. Было трудно не улыбнуться в ответ.
— Он сильно на меня злится? — риторически поинтересовался я.
— Кто?
— Саймон. Кто же еще.
— С чего бы ему злиться?
— Потому что я не проявил должное уважение к его авторитету, как босса, — просто ответил я.
Адам покачал головой.
— Думаю, ты больше его шокировал, вот и все.
— Думаю, я переступил черту «друг-гость», — усмехнулся я.
— Думаю, ты переступил эту черту больше недели назад, — громко рассмеялся Адам, и я непроизвольно засмеялся вместе с ним.
— Что смешного? — знакомый голос позади напугал меня.
Я обернулся и увидел, что Саймон смотрит на нас, стараясь не улыбаться.
— Уил считает, что переступил какие-то границы «гостей-которые-чисто-случайно-оказались-шеф-поварами», — ответил Адам и усмехнулся. — Он думает, что ты на него злишься.
Губы Саймона скривились в гримасе, хотя, полагаю, он просто пытался не улыбнуться.
— О, я действительно злюсь на него.
— Да? — спросил я встревоженно.
— О, разумеется, — улыбнулся Саймон. — И сегодня ночью тебя ждет наказание...
Я хохотнул от облегчения, понимая, что он шутит, и чувствуя жар, быстро ползущий вверх по моим щекам.
— Ооо...
Адам усмехнулся, а когда Саймон спросил есть ли у него какие-нибудь идеи по поводу подходящего наказания, тот кивнул.
— Думаю, он должен будет просто сидеть и наблюдать за нами, — затем Адам придвинулся ближе и понизил голос так, чтобы его слышали только мы. — Уил должен будет смотреть, как мы трахаемся. Нельзя прикасаться, нельзя дрочить, просто смотреть.
— Так нечестно, — застонал я.
Саймон лишь усмехнулся и оставил нас, широко улыбаясь, чтобы вернуться к работе, в то время как Адам безжалостно продолжал дразнить меня, рассказывая, как горячо это будет и как я буду возбужден. Но в действительности, он даже себе не представлял, насколько.
Потому что позже ночью, когда мы вернулись в мою комнату, я в самом деле оказался не готов к тому, что происходило на моих глазах. Было горячо, и я был дико возбужден, однако это было нечто большее. Я сидел в кресле в нескольких футах от кровати и наблюдал. Но они не трахались... Они занимались любовью.