– Не знаю, как выглядит эта ваша «обезьяна», – передернул плечами Эмо, вытирая мне лицо холодным мокрым полотенцем, смоченном в слабом растворе ароматического уксуса, как здесь принято. – Но было жутко. Если бы ты не была нашей женой, я бы тебя выпускал в таком состоянии впереди войска. И мы бы выигрывали все войны. Бескровно.
– Одну? – полюбопытствовала я, приходя в хорошее состояние духа.
– Остальные тебе в подметки не годятся, – уверил меня синеглазый. – Они просто бы шли за тобой следом, пока ты показывала «путь Суворова», «тропинку Сусанина» и «блин, опять яма!».
– Понятно, – вздохнула я. – Снова пыталась изобрести велосипед.
– Наверное, – не стал спорить сиревоглазый. – Но теперь вся округа будет платить вам дань, потому что вам нужно починить хижину дяди Тома.
– Всё! – прервала их я, давясь смехом. – Все остальные подвиги во славу свободы позднее и по особому запросу. Иначе моя психика не выдержит и пойдет вразнос.
Мужчины переглянулись, но поддевать меня вчерашними похождениями перестали.
– Вы уже собрались? – залетела в комнату бодрая и свежая Алекто в коричневой юбке до щиколоток с пододетыми зауженными шароварами и длинной иссиня-зеленой шелковой тунике.
В сложноплетеной прическе местной леди, изобилующей косичками, переливались разноцветные жемчужные композиции – белые, розовые, черные и голубые, перевитые золотыми нитями. Лента шахматного жемчужного плетения обвивала лоб и удерживала узел на затылке.
Рукава прихвачены такими же лентами. Вместо пояса то же самое: крупный жемчуг, в шахматном порядке нанизанный на золотую нить. Поперечные делянки пояса местами перевиты золотой канителью. Красиво, эстетично – нет слов. И очень, очень богато, такие наряды впору королеве носить.
Я на минутку задумалась. Понятное дело, если они семья мафиози-контрабандистов, то деньги у них водятся.
Но есть ли у девочек право наряжаться столь изысканно, а, главное, дорого?
Здешний народ: моряки, торговки, рыбацкие жены – вообще-то довольно бедно живет и одевается. Одни обноски, без слез не взглянешь. Серые от грязи льняные рубахи, коричневые и черные корсеты, пестрые юбки, платки и шали... Иногда поверху латаные– перелатаные коричнево-черные или темно-зеленые жакеты, пошитые из ткани домашнего крашения. Все просто и безыскусно.
Такое впечатление, одежду здесь тягают до тех пор, пока она не начинает буквально расползаться на плечах.
Ну, раз никто не останавливает – значит, у семьи Амели право все-таки есть? Я тряхнула головой. И вообще, не моего ума дело!
Глазки Алекто блестят, на щеках здоровый румянец... Завидно.
– Я что, вчера выпила больше тебя? – жутко обиделась я.
– Не-а, – порадовала меня девушка. – Поровну. Но я не мешала вино с самогонкой, которую ты выторговала у соседа за его же фургон.
– Это навет и провокация! – накрылась я подушкой. – Быть такого не может! Я белая и пушистая!
– Про то что «белая», – громко фыркнул Филлипэ. – Даже спорить не буду. Песню «я
– белая моль» выучили все соседи. А про то, что «пушистая» ... Так это бабушка надвое сказала!
– Чья бабушка? – опешила я, отодвигая подушку.
– По твои же словам – твоя, – невозмутимо сообщил мне Эмилио, пряча улыбку. – Процитировать?
– Не надо! – гордо отказалась я. – Мне уже всего хватило. На много лет вперед. Хочешь поделюсь?
– Не надо! – в тон мне ответил Филлипэ, стаскивая с меня одеяло. – Умру нецелованным.
– Лучше не трах... – начала я, потом покосилась на навострившую ушки Алекто. – Что за спешка с утра?
– Мы же на рынок идем, – напомнила мне девушка.
– Это я помню, – кивнула я, придерживая раскалывавшуюся на молекулы голову. – А при чем тут ты?
– А я как маскировка, – ошарашила меня Алекто. – Буду составлять кому-нибудь пару. Кем ты готова поделиться?
– В двойном размере возьмешь? – мрачно спросила я, с трудом спуская ноги с кровати.
– Столько я не выпью, – заверила меня Алекто, вытаскивая из небольшой сумочки у бедра склянку с прозрачной жидкостью. – На, глотни. Сразу все покажется прекрасным.
– Яд? – с надеждой спросила я, мечтая избавиться хотя бы от головной боли.
Крестовый поход под девизом «Три минус два это кайф» я могу отложить на время.
– Лекарство, – захихикала девушка, протянув мне пузырек. – Но если хочешь яду, могу организовать по дружбе.
Я выпила содержимое склянки и поняла, что жизнь прекрасна, когда в ней нет мужчин, и удивительно, почему они до сих пор есть.
– Две порции с добавкой, пожалуйста, – покачала я головой. Боль прошла, как и не было.