- Красного, - она вопросительно повернулась к Антону.
- Постараюсь, - тот пожал плечами. – Денис, мне тоже налей.
Что происходило дальше, он помнил неравномерно. Что-то ослепительно ярко, что-то наоборот смутно. Забавно, но им никак было не решиться перейти к делу. Разговоры, прикосновения, взгляды. Желание – подернутое ледяной коркой смущения, неловкости, страха сделать что-то не так, выглядеть в ее глазах смешно и нелепо, да еще рядом с другим. Страха сравнения – не в свою пользу. Может быть, косячок быстро снял бы эти блоки, но его не было, а вино работало не так четко.
Денис смотрел на Антона и – с некоторой долей злорадства – понимал, что тот испытывает те же чувства. А вот Яна, похоже, мгновенно развернула ситуацию в свою сторону и откровенно наслаждалась ею. Глаза горели, да и вообще – разве что искры от нее не летели.
Вместо телевизора включили музыку. Так танцевали когда-то в доме. Ой, нет, совсем не так, хотя по накалу – близко. Теперь уже не надо было что-то скрывать, все явно, откровенно и демонстративно. Яна переходила от одного к другому, пока в конце одной знобяще чувственной мелодии они не остановились, обнявшись втроем.
Она поцеловала одного, потом второго. Застыла, слегка запрокинув голову и прикрыв глаза. Между губами влажно блеснула полоска зубов. Все в ней словно говорило: «Ну же!»
Денис наклонился. Язык дразнящее обвел ее приоткрытые губы, которые тут же попытались его поймать. Знакомая игра, охота, схватка. Антон в это время покрывал мелкими короткими поцелуями ее шею, спускаясь к вырезу платья.
- Это все ужасно аморально и непристойно, - задыхаясь, прошептала Яна. – И нам всем, разумеется, за это гореть в аду. Но, мать твою, как же хорошо!
Эта ее дурацкая фраза словно выбила предохранители. Как очутились в спальне, Денис вспомнить не мог. Зато прекрасно помнил, как они вдвоем, путаясь и мешая друг другу, снимали с Яны одежду. И как торопливо раздевались сами, а она наблюдала за ними, переводя взгляд с одного на другого, и ноздри ее возбужденно подрагивали.
И был еще один короткий момент смущения и неловкости. Да, перед ними обнаженная женщина, которую они оба хотят так, как никого и никогда, и которая так же хочет их. Но… что делать-то? Ёбушки-воробушки, как эти мудаки в порно начинают – вспомнить бы! Может, стоило хоть для начала договориться, кто куда чего?
Янка, похоже, поняла их. Взгляд – порочный насквозь, выметающий остатки здравого смысла и каких-либо моральных устоев. Только инстинкты, только желание. Да, главной в их трио определенно была она, и даже рыпаться не стоило, пытаясь доказать обратное. Или сдавайся – или беги.
Соперничество? Оно теперь стало другим. Словно в одну секунду изменило вектор.
Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо. Из кожи вон вылезу, чтобы быть лучше него. Чтобы ты могла сравнить – вот так. И выбрать.
И тенью мысль: а может, и не стоит выбирать? Потому что вот так – оказывается! - охуенно!
Это было похоже на мелодию-импровизацию. Без тени мысли. Словно тела сами знали, как лучше. Как надо. Все трое – как единый механизм, в едином ритме. Не понадобилось никакой тонкой настройки.
Денис подумал, что раз Яна никак не могла выбрать между ними, с Антоном у нее наверняка была такая же гармония, как и с ним. Не в отношениях или чувствах – в сексе. И вот теперь она стала неким передаточным звеном между ними, соединяя их троих в одно целое.
Ее губы, язык, руки в самых разнузданных, бесстыдных ласках – поровну. Взгляды – дразнящие, распаляющие до предела – обоим. Их пальцы сталкивались, когда он глубоко проникал в ее влагалище, так, как она любила, а Антон ласкал ее клитор. Их глаза были так близко, когда они одновременно целовали ее грудь, втягивая соски губами и покусывая их. Яна не сдерживала стоны и только шептала: «Так, да, так!», как будто хотела, чтобы они довели ее до такого состояния, когда терпеть и ждать уже невыносимо, невозможно. И тогда она сама возьмет их – обоих. Не они ее, нет…
Яна сидела на нем верхом, повернувшись спиной и опираясь на колени. Приходилось крепко сжимать ее бедра, чтобы член не выскользнул. Не самая удобная поза, но Денис был за нее благодарен: на первый раз он предпочитал не видеть отчетливо, что происходит с другой стороны. Конечно, можно было закрыть глаза, но что толку, он все равно знал: приподнимаясь и опускаясь над ним, Яна в том же ритме делает минет Антону. Впрочем, мысль эта была вовсе не такой мерзкой, как раньше, когда он эту сцену только представлял.
Потом Яна встала на колени, и Антон вошел в нее сзади. Наклонившись, она сильно сжала губами член Дениса, язык скользнул по всей длине, остро и тонко обвел головку. По спине вдоль позвоночника пробежала легкая судорога, словно намекая: уже скоро, и будет так, как тебе и не снилось. Ее руки легли на ягодицы, добавив точек, от которых пробивало электрическими разрядами.