- Брейк! – Яна загасила пикировку в зародыше. – Пошли гулять.
А получилось неожиданно неплохо. Слепили снеговика в сквере, носились друг за другом по сугробам, как школьники, обнимались втроем, шокируя добропорядочную публику, закопали Янку в снег. Как она сказала, глупо, но весело. Не думая – ну, почти не думая, - что у них какие-то сложные отношения, требующие не менее сложного выбора. Как там было у «Нау»? «К чему делать сложным то, что проще простого»?
Когда они закидывали снежками хохочущую, раскрасневшуюся Янку, действительно казалось, что все просто. Не надо строить никаких планов, ничего загадывать, ничего рассчитывать. Пусть все идет так, как идет. Но Антон прекрасно понимал, что не получится. Какое-то время они смогут балансировать, но слишком уж шатким будет это равновесие.
К Яне они вернулись, когда уже стемнело. Подъели то, что осталось от новогоднего стола, выпили горячего глинтвейна, остро пахнущего пряностями. А потом раздвинули диван и устроились смотреть какой-то боевик, по очереди таская чипсы из большой пачки.
- Это из моей тайной заначки, - призналась Яна. – Хочется иногда мерзкой ядовитой еды.
Она лежала в середине, Антон и Денис по бокам, тесно к ней прижавшись. Ну, вроде как, диван не особо широкий, ага. Уютно и волнующе. Такое: ну вот, и без секса тоже можем. А между строк: хотя с сексом было бы лучше, конечно.
Они с Денисом время от времени косились друг на друга, и Антон никак не мог сформулировать, что чувствует. Вот сейчас – на трезвую голову. Ладно, почти трезвую, но что там полкружки горячего вина, из которого весь градус улетучился. Крутилось настырно умное словечко «амбивалентность». Не в техническом смысле, конечно. То, что одновременно притягивает и отталкивает. Нравится и бесит.
Бесило то, что Янке мало его одного – значит, не настолько он хорош. Самолюбие кусало за задницу железными зубами. Бесило то, что она хочет кого-то другого, причем нисколько этого не стесняясь. А больше всего то, что другой – вот этот придурок, которому тупо хочется свернуть шею.
Что нравилось? Нет, не так. Скорее, что возбуждало – это уже из области подсознательного. Как будто порнушку не просто смотришь, но и участвуешь в ней. Может быть, еще и зеркалочка – ты, Денис, тоже не слишком хорош, чтобы в одиночку потрафить Янкиным аппетитам и фантазиям. Такое злорадное: ты тоже хотел бы вставлять ей единолично, но придется делиться со мной. Тебя одного ей мало. Плюс соперничество особого свойства. Сравнивать две вещи или два процесса, разнесенные во времени, совсем не то, что сравнивать их же, но в один момент. Если грубо, то чей хрен слаще и кто лучше им пользуется. Вот этот азарт тоже подстегивал, да еще как.
Во время рекламной паузы Денис вышел. Яна потянулась, повернулась на живот. Антон провел по ее спине и оставил руку на ягодицах, слегка сжимая их.
- Знаешь, я все время удивляюсь, - сказала она. – Вот, вроде, я вполне нормальный человек. Более или менее разумный. Воспитывали строго. Школа с золотой медалью, институт с красным дипломом, заказчики за меня дерутся. С людьми общаюсь без особых проблем. В театры хожу… иногда. Книги читаю правильные. Коммуналку оплачиваю вовремя. А потом раз – и вся цивилизация где-то за периметром. Остается что-то такое первобытное. Один-единственный инстинкт. Всем управляет одно место. Я вообще нормальная?
- Вполне, - хмыкнул Антон. – Даже более чем. По идее, так и должно быть. Пословицы не зря придуманы. Делу время, потехе час. Но у большинства стоят блоки. Воспитание, общественная мораль и все дела. У меня много женщин было. Даже, наверно, больше, чем нужно. Но из всех ты единственная, которая четко знает, чего хочет, и разрешает себе это. Даже если фу-фу как безнравственно.
- То есть мораль – это фигня, так?
- Моральные нормы подвижны. Когда-то считалось, что женщина в брюках – это верх разврата. А секс вне брака - преступление. Кому-то плохо от того, что мы будем трахаться втроем, пока нас это устраивает? Мы же не собираемся выходить на митинг с требованием сделать тройник обязательным для всех.
- Рада, что мы смотрим на вещи одинаково, - Яна усмехнулась в подушку.
- Если не только трахаться, а еще и разговаривать иногда, можно узнать много интересного, - Антон просунул ладонь под резинку ее домашних штанов. – Если честно, мне казалось, что у нас с тобой вообще ничего общего, кроме любви к оральному сексу. Может, за отпуск узнаем друг друга получше, и тебе легче будет сделать выбор.