- Мне все равно, - пожала плечами Яна и понесла свою сумку в большую комнату. – Офигеть кровать! Тут бы еще парочка человек поместилась.
- Ну так ты же сказала, что нужна очень большая, - хмыкнул Денис.
Похожая на топчан кровать высотой едва по колено действительно занимала большую часть комнаты. Дополняли меблировку шкаф и крохотная тумбочка. Так же были обставлены и остальные спальни. Посреди гостиной красовался раздвижной стол и несколько кресел, которые при желании легко превращались в шезлонги. На полке стояла стереосистема с USB-разъемом.
- Можно воткнуть через переходник телефон и слушать музыку, - удовлетворенно кивнул Антон.
- Ну вот, - сказала Яна, обняв их обоих за талии и задумчиво глядя на океан. – На четыре недели это наше королевство. И, сдается мне, тут будет жарко. Во всех смыслах. Только вот что. Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда. Поэтому давайте сначала поедим, а там дальше видно будет.
Как будто заноза под ногтем. Все, вроде, хорошо – и непонятная тревога. Даже нет, не так. Беспокойство. Легкое.
Может, дело в полной изоляции от мира? Самолет со жратвой два раза в неделю не в счет. Ни интернета, ни ТВ, ни даже радио. Читал я как-то статью о кабинной лихорадке – расстройстве психики в малых изолированных группах. От депрессии до немотивированной агрессии. Месяц без притока внешней информации, когда рядом одни и те же рожи, – это не так уж и мало. Особенно если учитывать нашу и без того нестандартную ситуацию. C одной стороны, конечно, секс – это всегда выход агрессии и лекарство от депры, но кто знает. Или, может быть, настораживало, что все прошло слишком уж гладко? Прямо идеальный такой вечер?
Когда летели на остров из Мири, казалось, что вот только окажемся на месте – и сразу же устроим дикую оргию. Потому что вся дорога – это была такая сплошная прелюдия со скользкими шутками и намеками, якобы случайными прикосновениями, говорящими взглядами. Твою мать, полпути в состоянии перманентного стояка – удовольствие ниже среднего. Почему-то сильнее всего зацепило, когда пилот гидроплана что-то сказал Янке – явно о нас, и она, обернувшись, кивнула и рассмеялась. Мол, да, оба мои. А как еще иначе это было понять?
Но стоило остаться на острове одним, включилось совсем другое. Из детства. Елки-палки, необитаемый остров! Робинзон Крузо и прочий Жюль Верн. Надо же все тут осмотреть, изучить! Уж не знаю, на что рассчитывала Янка, когда мы второпях втроем готовили обед из консервов. Наверно, что устроим Гигантский Тропический Секс сразу же, как только вымоем посуду. А мы ломанулись на разведку.
Кажется, она опешила даже. А потом рассмеялась и поплелась за нами.
Лес – ну почти так джунгли. Широкий ручей – почти речка. К центру остров плавно поднимался в гору. Другая его сторона была скалистой – мы видели, когда подлетали. И где-то там, высоко в скалах, прятался источник, а может, и не один.
- И правда, водопад! – Янка бросилась к небольшому озеру, из которого и вытекал ручей, бегущий в лагуну. Вода лилась в озеро сверху нешироким, но мощным потоком. Над камнями в брызгах стояла радуга. – Холодная!
Она была сейчас такой, как перед Новым годом, когда мы гуляли вечером в сквере, держась за руки. Или когда первого января лепили снежную бабу втроем. Как девчонка. Я смотрел на нее, и невольно хотелось улыбаться.
Если бы она всегда была такая…
Но если бы она всегда была такая, хотел бы я ее так сильно? Вот в чем парадокс.
Мы попытались скинуть ее в озеро, но Янка вырвалась и убежала, показывая язык. Обратно к пляжу. Когда мы ее догнали, она уже стащила с себя все и медленно заходила в воду, внимательно разглядывая песчаное дно.
- Вроде, все нормально, - махнула рукой. – Идите сюда!
Мы не заставили себя уговаривать. Чем-то напомнило аквапарк. Только теперь на ней не было этого паскудного купальника. И можно было все. Ну, почти все, потому что она заявила:
- Стоп, вы так меня утопите нахрен. Давайте уж как-нибудь на твердой поверхности. Только не на песке.
- А как же Sex on the Beach? – возмутился он.
- Да у нас тут везде один сплошной beach, куда ни глянь.
Не дожидаясь, пока они закончат препираться, я молча выволок ее за руку на берег, перекинул через плечо и понес в дом. А кому-то пришлось ползти сзади с нашей одеждой.
С каждым разом у нас получалось все лучше. И я не мог не признать, что это только благодаря Янке. Она напоминала мне дирижера оркестра, без которого вряд ли получится стройная мелодия. А еще ловил себя на том, что задвинул куда-то подальше досаду. От того, что ей мало меня одного. Как будто признал факт: мы нужны ей оба. Ревность и раздражение никуда не делись, но на крошечный шажок их опередило другое.