Впрочем, нотариус – это еще полбеды, там все было вполне ожидаемо и привычно. А вот потом… Обычный плановый визит к гинекологу. Осмотр, узи, анализы.
- На вид все в полном порядке, Янина Андреевна. Результаты через три дня придут на электронную почту. Не забудьте, что импланта хватит еще на полгода, потом можем поставить новый.
Угу, новый. Оно мне надо? От душа пока никто не забеременел.
Я расплачивалась у стойки администратора за визит, а за спиной плазма показывала под лирическую музыку всякие красивые пейзажи. И дернуло же меня обернуться.
Озеро, водопадик… Не те, конечно, но похожие.
- Девушка, карту, говорю, заберите!
Я спохватилась, вытащила из пинпада карту, попрощалась. Добрела до ближайшего сквера и шлепнулась на лавку.
Семь месяцев прошло с тех пор, как мы вернулись из Малайзии. Пора бы уже и успокоиться. Было и было. Прекрасно. Замечательно. Будет о чем в старости вспомнить и подросшей внучке на ушко рассказать, пока родители не слышат.
Яночка, какая нахер внучка? Чтоб была внучка, сначала надо детей родить. Заведи лучше собаку. Или кота – с ним гулять не надо. Покормила, горшок помыла, а он к тебе придет, коленки покогтит и песенку споет.
Первый месяц у меня была натуральная ломка. Била себя по рукам, чтобы не схватить телефон и не набрать номер. Чтобы не сказать всего одно слово: «Приезжай…»
Вспоминала я в основном два эпизода. Ночь в маске и утро у водопада. Первый – такой экстракт великолепного секса, как будто я оказалась в темной комнате с двумя незнакомцами. Зато второй…
Почти три недели мы занимались сексом втроем. А до этого я три месяца спала с каждым из них по очереди. Но ни разу ни с кем вдвоем. Когда я была с Денисом, думала об Антоне. Когда с Антоном – о Денисе. Нас всегда было трое. С первого дня на шоу и до того последнего утра. Но что тогда изменилось?
Утром после маски я почувствовала полное опустошение. Насколько волшебно было ночью – настолько ужасно утром. Такое ощущение, что выбрала весь лимит секса, отпущенный до конца дней. Казалось, им нельзя пресытиться, как нельзя наесться на всю жизнь. Но в то утро я подумала, что, наверно, больше никогда не захочу этим заниматься. И словно шепотом, в скобках: без любви.
Когда мы накурились травы, показалось, что все получится, но… Возбуждение улеглось, едва мы только разделись. Как будто выключатель повернули. Я смотрела на них и не чувствовала ровным счетом ничего. Один расхохотался и ушел, второй сидел рядом со мной с повисшим членом, пока я его не выставила. Но, как ни странно, после этого стало легче. Никто ни от кого больше ничего не ждал. Хотя что там притворяться, иногда я смотрела на них, и накатывала досада: рядом два классных мужика, а переспать не с кем. Но это было какое-то абстрактное желание, в голове, и тело толком не затрагивало. Даже, наверно, не желание, а такое подростковое волнение.
Да и в целом я чувствовала себя достаточно странно. Как-то раз в лесу мне попалась большая яркая гусеница, собиравшаяся куклиться. Выбрав укромное место под листом, она ловко и быстро обмотала себя тонкой нитью-паутиной, которая затвердела и превратилась в кокон. Я не знала, что это за гусеница и какая бабочка должна была вылупиться. Может, огромный роскошный махаон, а может, крохотная бледная моль.
И вот я чувствовала себя такой же замершей неподвижно куколкой, готовой превратиться… во что? Точнее, в кого? В толстую мать семейства, мешающую борщ в пятилитровой кастрюле? Или в сентиментальную барышню, которая до старости ждет идеального принца на белом коне? Не привлекало ни первое, ни второе. Но других вариантов почему-то я представить не могла. Разве что стать еще большей потаскухой, чем теперь. Если это вообще возможно.
Весь месяц я хотела прийти к озеру одна – именно рано утром, на рассвете. И все откладывала, откладывала, до самого последнего дня. Потопталась на берегу, с визгом окунулась в ледяную воду, доплыла до водопада, выбралась на камни. Стояла и грелась в лучах солнца, которые разбивались в радужную пыль, столкнувшись с водяными струями.
Шум водопада, плеск воды, пение птиц… Показалось вдруг, что я одна на всем свете. По правде, мне никогда особо не нужны были люди, я уставала от общения. Этот остров, наверно, был для меня идеальным местом, но в тот момент я вдруг почувствовала укол острого, как игла, одиночества. И так захотелось разделить эту красоту с кем-то похожим… таким же, как я…
Он стоял и смотрел на меня – я почувствовала его взгляд, восхищенный, завороженный. Как будто увидел впервые. И я тоже – как будто впервые увидела его. Совсем другим, не таким, как раньше. Все изменилось в одну секунду. Ничего до этого не было. Вообще ничего.