«Постоянные связи» между равнополыми как мужчинами так и женщинами, которые иногда очень долго продолжаются, чрезвычайно часты в Берлине.
Пускай (интересующиеся этим вопросом) наблюдают, с какою душевною преданностью часто привязаны друг к другу находящееся в таких отношениях, как они заботятся друг о друге и томятся друг по другу (в случай разлуки), как любящий входит в сферу интересов друга, хотя они и лежат далеко от его собственной сферы, ученый в сферу интересов рабочего, художник в сферу интересов унтер-офицера; кто видел (собственными глазами), какие душевные и телесные страдания эти люди часто претерпевают из ревности, как их любовное чувство преодолевает все препятствия, переживает (долгие промежутки времени), тот постепенно удостоверится, что имеет дело не с случаями «противоестественного разврата» но с частью той великой чувствительности, которая по мнению многих дает человеческой жизни истинную ценность и санкцию.
Я раз лечил даму из аристократии, которая в продолжении ряда годов жила с подругою, от тяжелой нервной болезни. Ни раньше, ни позже мне не случалось в моей врачебной практике быть свидетелем такой полной (беззаветной) преданности больному у здорового, как в этом случае, ни между супругами, ни у матерей, обеспокоенных за своих детей. Здоровая подруга не была приятной особою, она имела в своем характере много резкости и (своевольного) упрямства, но кто видел бы ее любовь и заботливость, ее неутомимое подвижничество днем и ночью, тот не мог бы не извинить ей многого ради этого сильного и прекрасного чувства.
Она была как бы сросшись со своею подругой: когда дотрагивались до больного места больной, она в силу рефлекса судорожно вздрагивала, всякое недомогание страдалицы отражалось на ее лице, недостаточный сон, плохой аппетит больной сообщались здоровой подруге. Что в данном случай также замечательно это то, что остальные окружавшие пациентку — сестра милосердия и горничная — были несомненно урнического свойства.
Не далеко от этой парочки жила другая. Он был референдарием, его, приблизительно 18-летний, друг — дамский портной. Этот последний был так женствен, что раз заметил старшему, что он мог бы также хорошо влюбиться в настоящую женщину, как в эту «девять-десятых женщину». Голос младшего был до того женствен, что когда он обращался ко мне по телефону (по делам своего друга, что несколько раз случалось), то мой секретарь докладывал мне: «с вами желает говорить дама». Оба жили в полном согласии, днем каждый занимался своим делом, старший в суде, младший в своей мастерской. Покидая столицу, старший взял своего друга с собою. Перед этим этот молодой человек попросил своего отца, почтенного ремесленника, иметь с ним объяснение, причем он попросил, чтобы комната, в которой оно бы происходило, не была освещена, как он мне передавал со свойственною ему стыдливостью: (впрочем) отец не был удивлен, он сказал, что он давно предполагал нечто подобное: он решил, что он соглашается на этот шаг своего сына.
Маленький дамский портной имел товарища по мастерской, похожего не менее как он сам на девушку. Эта отрасль производства более чем какая нибудь другая в Берлине вмещает в себя урнические элементы. Этот товарищ влюбился в брата референдария — инженера, который незадолго перед теми покушался на самоубийство вследствии несчастной любви к студенту. Когда он лежал тяжело раненный в госпитале, оба брата узнали друг об друге, что они имеют одинаковое предрасположение, что им было прежде неизвестно. Постепенно образовалась между инженером и другими дамскими портным вторая любовная связь: производило довольно потешное впечатление[24] видеть, как оба красивые и высокорослые брата со своими маленькими портными Вилли и Гансом — не иначе как другие со своими модистками — делали прогулки по воскресеньями в Груневальдском лесу…
Нередко в Берлине встречается, что родители мирятся с урнической природой и даже с равнополым образом жизни их детей.
Недавно я присутствовали на кладбище одного из предместьев столицы при похоронах одного старого врача. У открытой могилы стояли: единственный сын покойного, направо от него пожилая мать, по другую сторону 20-летний друг сына, все в глубоком трауре. Когда отец, более чем 70-летний старик, узнал об уранизме сына, он был близок к отчаянию; он посетил нескольких психиатров, которые дали ему несколько советов, но никакой помощи. Тогда он сам углубился в изучение литературы по этому предмету, и ему сделалось ясно, что его сын, которого он любил больше всего на свете, был равнополым от рождения. Когда сын поселился у него, отец не препятствовал тому, чтобы сын взял к себе друга, даже (дело дошло до того, что) добрые родители перенесли всю свою полную любовь на молодого человека, который вышел из простонародья.
24
Drolligkeit скорее обозначает потешность, грубоватую веселость нежели забавность, как переводит Павловский.