Большой Митч работал инженером-консультантом в строительном конгломерате расположенном в Чикаго и работа привела его в Таиланд. В 62 он уже был почти на пенсии и у него была жена и трое выросших сыновей дома, все уже со своими семьями. Он был щедрым мужчиной и в течение их отношений с Лек он платил ей положенную сумму в 2000 долларов каждый месяц вне зависимости от того, находился он с ней в Таиланде или нет. Для работника бара это была золотая жила. Владелец-швед бара Green Papaya платил девочкам работавшим у него 2400 бат (40 фунтов) в месяц и это считалось щедрым. Деньги, которые они получали от сексуальных услуг с клиентами, были неравномерными, доходы непредсказуемыми и зависели от сезона. А у Лек сейчас появился доступ к таким деньгам, о которых она и не мечтала… Она высылала треть суммы своей маме на север, треть отдавала своей сестре, с которой она теперь делила комнату в Бангкоке, и купила себе мобильный телефон и фотокамеру и купила подарки своим подругам. Дарение подарков — стародавняя традиция в Таиланде. Не придается большого значения материальной ценности подарка, ни даже умыслу, с которым он дарится, просто значение имеет сам акт дарения и уважения, которое он вызывает и каммическая выгода, которая засчитывается дарителю.
Лек хотела продолжить свое образование в школе. Ее две школьные подруги, Акон и Манат, обе учились в университетах. Их семьи и подруги могли позволить содержать их в это время, но у Лек — не могли. Она хотела учиться на инженера по электронике и у нее все еще остались остатки этих амбициозных планов. Возможно она потом попросит Митча, но не в данный момент. Сейчас с растущим нетерпением было еще что-то, что ей хотелось сделать, и это были грудные имплантанты. Она принимала оральные гормоны почти десять лет и они наделили ее тело выделяющимися, но все равно маленькими грудями. Ее доктор сказал, что срок приема от 10 до 14 лет считался достаточно длительным. У нее не было никакого желания проходить полную операцию по перемене пола, но она испытывала желание иметь более женственную фигуру, которую могли ей подарить большие груди. Если перед ней стоял выбор между дальнейшим образованием и новыми грудями, она выбирала груди.
Большой Митч показал, что у него chai di, как обычно. Он был строителем с добрым сердцем, с толстым животом и толстым кошельком. Они обедали в лучших ресторанах Бангкока. Они вместе ездили на острова Ко Самуи и K° Пи Пи. И они поехали в Чианг Май, родной город Лек, хотя они не посещали ее семью. Лек была разочарована, что за все их совместное время Митч не сделал никаких попыток заговорить по-тайски. И временами она молилась за заклинание, которое сделало бы его менее тучным. Однако, она была послушной подругой для него и играла свою роль честно со значительной грацией, а в некоторые моменты и с удовольствием.
Вечерами Митч любил пить пиво и курить после еды. Он обнаружил, что, как и большинство катоев, Лек была чрезмерно самовлюбленна и ей требовалось больше часа, чтобы прихорошиться и одеться. Поэтому, в каком бы отеле они не останавливались, он оставлял ее и спускался в бар, где ждал пока она присоединится к нему. Это соглашение, при котором у каждого было время для себя, подходило им одинаково хорошо. Это стало ежедневной рутиной. Лек могла позвонить своей семье или подругам, если пожелала, а Митч мог пить и общаться с другими фарангами, если они имелись в баре, ожидая Лек. Придирчиво осмотрев все детали, сидя перед зеркалом, Лек потом спускалась вниз и величаво входила в бар, зная, что взгляды каждого останавливаются на ней и любуются ею, а некоторые женщины смотрят на нее недоброжелательно. Потом, неизменно, она прогулочным шагом подходила к Митчу и приветствовала его со словами «Дорогой, я красивая, или нет?» От этого причудливого маленького ритуала он испытывал приятную дрожь и всегда сгорал от нетерпения, ожидая момента, когда она войдет.
Такой была их совместная жизнь в течение одиннадцати месяцев на протяжении их отношений.
Но в один день Митч засел в баре, ожидая Лек как обычно, но она не совершила своего обычного ритуала входа в бар. Это был его третий визит в Таиланд к Лек и они вместе уже ездили на чудесный остров, Ко Самуи. «Отель» состоял из россыпи хорошо-оборудованных бунгало на тихом пляже, в каждом была своя деревянная веранда и вид сквозь кокосовые пальмы и другие деревья на океан.
Большой Митч, сидя в баре на открытом воздухе, который стоял на холме недалеко от бунгало, где они остановились, закончил свое четвертое пиво и в беспокойстве посмотрел вниз. Все еще не было никаких признаков Лек. Он спустился вниз по деревянным ступенькам, которые вели в бар.
Стук в дверь остался без ответа. Он попытался открыть дверь. Дверь была не заперта и легко открылась. Признаков Лек не было. Он вошел внутрь, озабоченный. Помещение состояло из двух комнат с кондиционерами — большой спальни и ванной — но Лек не было ни там, ни там. Он предположил, что по какому-то странному стечению обстоятельств она пошла другой дорогой в бар и они разминулись. Он сел на кровать и задумался.
Потом он увидел через окно ее, сидящей на веранде, спокойно и гордо. Он встал, подошел к двери на веранду и открыл ее. Там было два кресла и столик. Они посмотрели на скопление декоративных пальм и сквозь них — на ночное море. Он опустился в пустое кресло.
— В чем дело, детка? — спросил он ее.
— Завтра мы возвращаемся в Бангкок, — Митч от удивления разинул рот.
— Деревья говорят, дорогой.
— ЧТО!
Лек не ответила. Митч посмотрел на деревья, пытаясь разгадать причину этого и хотя он не понимал и никогда бы не смог понять, у него появилось смутное подозрение, что она имела в виду. Огромные листья танцевали, качались, колыхались, трясли ветвями на ветру. Они насмехались над ним? Он подумал о Чикаго. Никогда еще он не чувствовал себя таким отдалившимся от дружеской компании своих приятелей дома. Какого черта он делает, сидя в этот месте и слушая девочку, которая вовсе и не девочка, которой что-то нашептали деревья?
Для Лек все было понятно. Шепот маленьких джунглей был работой старых анимистских традиций. Симметрия деревьев была убедительной и духи деревьев разговаривали. Они говорили ей о ее сестре и о маленькой комнате с маленьким балконом, в которой они жили и маленьком туалете в углу, в котором хрупкие стенки не доставали немного до потолка. Они говорили ей о пустоте этих отелей, больших денег и они звали ее домой обратно к ее подругам, на Патпонг и бар Papaya.
— Извини, я верну деньги..
Она могла заметить, что ее слова задели американца. Все кончено? Они поедут в Бангкок на следующий день? Он возьмет первый же самолет домой и они больше не увидятся?
— Нет, нет, это не нужно. Возьми себе деньги. Мне они не нужны. Послушай, все в порядке. Я понимаю. Мы оба поедем по домам и может быть я увижу тебя в другой… — это было неправдой и он знал это.
— Я действительно хочу дать тебе еще немного денег за все хорошее, что у нас было. Мы ведь хорошо провели время, да?
— Хорошее время, да. Не надо больше денег.
— По крайней мере позволь мне купить тебе что-нибудь завтра. Немного драгоценностей может быть.
— Спасибо. Не надо драгоценности. Не надо больше подарков.
Больше им нечего было сказать друг другу и они сидели в тишине долгое время пока деревья продолжали свой сложный танец. Митч подумал о прошедшем годе и ему стало интересно, что же все-таки означало совместно проведенное время и стоило ли это всего. Неужели все свелось к просто оплате проститутке ее услуг? На это было не похоже. Как может европеец проникнуть в мысли этих людей? Как невероятно сильно отличаются они от его собственной культуры и образа жизни. Краем своего глаза он видел, как Лек смахнула невидимую слезу. Его реакцией было облегчение — не может быть, чтобы это ничего не значило для нее после всего. Не может быть?