Лица и маски
Есть ли характерные психологические особенности у третьего пола, если считать ведущим признаком этого состояния отсутствие коренных биологических признаков?
Когда я только начинал работу с с больными, страдающими гипогонадизмом, главными экспертами в этой области считались психиатры и эндокринологи. При этом психиатрам поневоле приходилось искать постоянных контактов со своими «смежниками»: ни понять причин психического расстройства, ни грамотно провести лечения без консультаций с эндокринологами они не могли. Эндокринологи же легко обходились собственными силами и только в каких-то из ряда вон выходящих случаях обращали внимание на психическое состояние больных.
Обобщая свои наблюдения, специалисты по душевным заболеваниям пришли к выводу о крайне тяжелых психических последствиях гипогонадизма. Считалось, что у больных складывается особый «евнухоидный характер», в котором собраны сплошь негативные черты. Слабоволие, пассивность, апатичность, непродуктивность, педантизм, мелочность, эгоистичность, жестокость, мстительность в парадоксальном сочетании с угодничеством и слащавостью, инфантилизм, узость кругозора, ограниченность интересов… Если суммировать, евнухоид рисуется настоящим социальным инвалидом, требующим опеки. Ну, как получить образование, как вписаться в жизнь общества, как обеспечить свою самостоятельность, будучи слабовольным, пассивным, непродуктивным, а в придачу еще и глубоко ограниченным?
Впрочем, встречались мне и такие публикации, в которых заведомая нетрудоспособность и зависимость от других рассматривалась как частое, но невсеобщее явление. Не у всех пациентов, страдающих евнухоидизмом убита способность адаптироваться к жизни, хотя и наиболее сохранных в интеллектуальном смысле связывает по рукам и ногам «пассивная покорность судьбе».
Много времени спустя, соприкоснувшись не с одним десятком больных разными формами гипогонадизма, я понял, что эти воззрения и справедливы, и ошибочны в одно и то же время. У талантливых и проницательных исследователей, сделавших такие обобщения, был резко сужен обзор. К ним попадали пациенты, нуждавшиеся в профессиональном участии психиатра: больные со значительно сниженным интеллектом, с серьезными деформациями личности, а то и с обычными психическими заболеваниями, на течение которых гормональный статус этих пациентов накладывал особый отпечаток. Люди, которым, что называется, нечего было делать в психиатрической клинике, туда соответственно, не попадали и пищу для размышлений своим примером не разнообразили. А сколько таких людей было, имелись ли у них тоже какие-нибудь психические особенности и в чем они выражались – этого, до появления психоэндокринологии, никто просто не знал.
Уже через несколько лет после начала совместной работы с ведущими специалистами Института экспериментальной эндокринологии выяснилась полная несостоятельность прежних представлений.
Мы убедились, что черты пресловутого «евнухоидного характера» не связаны напрямую с недостаточной функцией тестикул. Чаще всего рука об руку с нею идут поражения мозга, вегетативно-сосудистая неполноценность. Не только грубые, явные, как бывает, например, после перенесенного в раннем детстве острого инфекционного заболевания, менингита или энцефалита, но и скрытые, как бы ползучие, не встревожившие в свое время даже педиатров. О них косвенно свидетельствовали некоторые подробности начального этапа биографии. Чуть позже, чем положено, ребенок начал ходить, разговаривать, казался слабее своих сверстников, быстро уставал, причем переутомление оборачивалось потерей аппетита, нарушением сна. По каждому из таких симптомов в отдельности трудно сделать определенное заключение, но когда их набирается много, когда все детство (так, кстати, было с Сергеем) проходит под знаком этих небольших отклонений, начинает угадываться какая-то серьезная проблема общего характера. Она же, возможно, становится первопричиной и поражения половых желез.
Мозг, сосудистая система не справляются со своими функциями, в том числе и с регулированием психических процессов. Отсюда и весь этот дезадаптивный «букет»: апатия, вялость, нерешительность, беспомощность, отсутствие вкуса к жизни. Человек, как называют это в быту, становится трудным. Он вечно пребывает в плохом настроении и портит его другим. С ним тяжело разговаривать, а договариваться просто невозможно: он сам увязает в мелочах и собеседникам не дает оторваться от них и осмыслить ситуацию по существу. Противодействие делает его конфликтным, злобным, агрессивным… Это состояние М. Блейлер определил в 1953 г. как эндокринный психосиндром. Вечная трагедия людей с таким психическим складом: чтобы справляться с жизнью, им необходима помощь и поддержка близких, но их поведение выводит из себя даже святых.
Те же явления гипогонадизма, но без признаков поражения центральной нервной системы, никаким специфическим «евнухоидным характером» не создавали. У нас было немало таких пациентов. Люди как люди. Более или менее активные, внушаемые, самостоятельные но без болезненного заострения отдельных черт, без патологических сдвигов настроения.
То же самое можно сказать и об инфантилизме, который раньше считался неизбежным спутником евнухоидизма. При отсутствии неблагоприятного органического фона, создаваемого теми же церебральными и вегетативно-сосудистыми нарушениями, наши больные вовсе не выглядели большими детьми, сохраняющими до седых волос свойственные раннему возрасту черты: впечатлительность, восторженность, безответственность и неумение справляться с собой. Единственное что можно было о них сказать – психическая зрелость приходила к ним с некоторым запозданием. Но и это я бы не решился объявить особенностью третьего пола. Те же самые черты незрелости я постоянно наблюдал у молодых и не очень молодых вполне здоровых мужчин и женщин. Объяснялось это не только традициями воспитания, но и шире – пороками социальной системы.
Типология характеров, формирование которых обусловлено принадлежностью к третьему полу, в принципе не оригинальна. В ее основе лежат три главные формы душевных реакций на постоянный психотравмирующий фактор. Можно капитулировать перед ним. Можно его игнорировать. А можно встать на путь обмана – надеть маску, которая в глазах окружающих, а в значительной степени и в своих собственных, сделает этот фактор как бы недействительным. Начинается все с внешних проявлений, с поведения: человек в чем-то интуитивно, но частично и вполне сознательно выбирает такой образ действий, какой помогает ему избегать самых чувствительных столкновений с суровой действительностью. Но постепенно избранная система защиты проникает все глубже, распространяясь на все психические структуры личности.
Любое меньшинство, организовавшееся по признаку, который массовое сознание третирует как недостаток, характерологически распадается на эти три основные группы. Это свойственно и двоечникам, если детский коллектив ориентирован на успехи учебе; и евреям, живущим в обществе, где преобладают антисемитские настроения; и неудачникам всех мастей; и девочкам из бедных семей, когда образуется большой разрыв между их возможностями наряжаться, получать удовольствия и эталонами, установившимися в их микросреде; и инвалидам, если их дефект бросается в глаза… Различия лишь в том, какое значение придается этому недостатку, перечеркивает ли он личность целиком или воспринимается как некая досадная частность. Мы с вами уже знаем, что такое пол: это точка отсчета, если вообще не пропуск для вхождения в общество. Отсутствие пола исключает всякие шансы на получение такого пропуска. Отсюда и чрезвычайный характер психической самозащиты.