В 1957 г. в Каракоруме погибло в общей сложности 11 альпинистов и было несколько случаев тяжелых заболеваний и обморожений. По сравнению с количеством несчастных случаев с альпинистами и лыжниками в Альпах эта цифра в общем-то невысока, но, принимая во внимание немногочисленные экспедиции, она должна привлечь всеобщее внимание, Исследования Гималаев и Каракорума приводят к тому, что штурмуются все более и более сложные и опасные вершины.
1958 год был для Каракорума весьма успешным годом. Вершина Гашербрум I, или Гидден-пик (8068 м), была уже неоднократно рекомендована мной на основании разведок 1934 г. Но его черед настал только тогда, когда из 14 восьмитысячников мира остались непокоренными Дхаулагири, Шиша Пангма и Гидден-пик. Американцы в 1958 г. попытались «в последний час» сохранить за Америкой хотя бы один восьмитысячник. Непосредственным организатором экспедиции был Нойк Клинч. Ему было нелегко осуществить задуманное, ибо альпинизм в США не пользуется популярностью и найти финансовую поддержку для гималайской экспедиции там труднее, чем в Европе. В конце концов все же была собрана достаточная сумма. Альпинистским руководителем был избран Петер К. Шениг, который знал район Балторо еще с 1953 г. и хорошо проявил себя при драматическом отступлении с К2.
4 июня экспедиция прибыла на верхний Балторо и сразу же провела разведку южного Гашербрумского ледника ― вывод тот же, к которому пришли и мы в 1934 г. Американская экспедиция решила подниматься по юго-восточному ребру, то есть по ребру М.Г.Э., которое, кстати сказать, никогда не называлось ребром Роше.
Я категорически против того, чтобы горы или участки рельефа назывались именами людей, а если здесь сделать исключение, то этот гребень нужно было бы назвать ребром Эртль ― Роше.
1 июня 1958 г. американский лагерь 1 (5300 м) стоял у подножия ребра М.Г.Э. Расстояние до лагеря 2 (около 6100 м) было слишком большим, тем более что в экспедиции было только несколько высотных носильщиков. Как американцы, так и носильщики-балти переносили ежедневно грузы по 25 кг; технически сложнейшим участком был острый гребень между лагерями 2 и 3 (около 6550 м), ведущий на фирновый купол, то есть на ложную вершину ребра. На этом отрезке пришлось вырубить сотни ступенек и закрепить 150 м перильной веревки. Тем не менее 28 июня ― на 16-й день после начала штурма ― этот лагерь был полностью оборудован; имелся запас продуктов на восемь дней, и все надеялись «молниеносным штурмом» покорить вершину.
Но на следующий день появилось серьезное препятствие: несложный в своей нижней части гребень, соединяющий вершину ребра с «гребнем Урдок», вдруг стал таким острым и с такими карнизами, что для выхода на плато ледника Урдок пришлось спустить людей и грузы на веревке по 30-метровой, местами нависающей стене. Для возвращения была навешена веревка. Так как носилыцики-балти, несмотря на все уговоры, отказались идти дальше, то американцам не оставалось ничего другого, как установить следующий лагерь на краю плато и самим переносить туда спущенный ими по веревке груз. Таким образом, лагерь 4 (6700 м) находился от вершины Гидден-пика на 2 км дальше, чем было запланировано.
Но неприятности на этом не кончились. Пакистанский офицер связи капитан Ривси и один балти заболели и возвратились в лагерь 1. Т. Маккормак заболел воспалением легких и был вынужден вернуться.
В довершение всего в этот критический момент испортилась погода. Штурмовая группа оказалась на четыре дня блокированной в лагере 4; альпинисты пытались вытоптать на широком Урдокском гребне трехкилометровую тропу в направлении вершины Гидден-пика, но снег и ветер снова заваливали ее. Единственным утешением было то, что двое балти, остававшихся в лагере 3, принесли продукты и спустили их под ледовую стену в лагерь 4, где американцы могли принять эти дары.
4 июля ветер наконец повернул на север и небо прояснилось. Альпинисты решили установить еще лагерь 5 ― исходный для штурма вершины. Были бы сейчас здесь лыжи! В книге «Балторо» я еще в 1939 г. говорил, что большой отрезок пути на плато Урдок обладает хорошим «лыжным» рельефом, но, видимо, никому не пришло в голову взять с собой короткие лыжи. Идущего впереди приходилось менять каждые 10-15 минут, но тем не менее продвижение шло очень медленно, и во второй половине дня пришлось остановиться и разбить палатку на высоте 7100 м, хотя раньше намечали поднять лагерь до 7500 м. Итак, до вершины Гидден-пика (8068 м) оставался перепад высоты около 1000 м и 4 км пути по горизонтали, правда технически несложного, но по глубокому снегу. Можно ли вообще осилить его за один день туда и обратно? Клинч, Р.П. Свифт и Т.О. Невисон ― врач экспедиции, внесший свою лепту как мужественный альпинист и высотный носильщик, ― сердечно пожали руки частникам штурмовой группы и, шатаясь от усталости, медленно вернулись в лагерь 4. Петер К. Шениг и Анди Кауфман остались одни; на их плечи легла теперь вся ответственность за успех экспедиции.