Видимо, в Берлине считали, что лучше залучить британцев в партнеры, создав при этом союз трех империй – Британской, Германской и Японской. Тем более, что еще в 1902 году англичане с японцами уже создавали военно-морской союз, продержавшийся двадцать лет. В этом же случае все трое получают свои куски добычи за счет разгромленного СССР и начинают дружить против выскочки-США, этого логовища масонов и евреев. Создается «Ось трех империй». И теперь уже американцы попадают в геополитическую западню, имея дело с флотами сразу трех держав и ужасаясь перспективе появления немецкого плацдарма в Латинской Америке, которая тогда ненавидела янки.
Кстати, после Первой Мировой отношения между Лондоном и Вашингтоном обострились, и Гитлер об этом прекрасно знал. Знал он и о том, что англичане так и не оправились от тяжелейших потерь в Первой Мировой и не хотят больше нести тяжелых потерь. У них еще недавно бушевал пацифизм. Перспектива налетов врага на большие города – это ужас и кошмар, это сюжеты леденящих кровь фантастических романов и фильмов 1920-1930-х годов.
Если же, думал Гитлер, я договорюсь с британцами, и мои друзья в Англии свалят правительство Черчилля, то я смогу спокойно воевать со Сталиным. Японцам же останется «перейти границу у реки» и начать наступление на Владивосток, перехватывая Транссибирскую магистраль. И дело тогда, как говорится, будет в шляпе. Нам, немцам, не придется отвлекаться на отражение налетов стратегической авиации с Британских островов и отвлекать силы на борьбу за Атлантику.
А теперь ответим на недоуменные вопросы, заданные ранее по поводу боевых действий Гитлера против Англии.
Итак, в мае-июне 1940 года Гитлер решительными ударами громит Францию и английский экспедиционный корпус на континенте, и наступает очень интересный момент в войне. Вся Западная Европа – в руках немцев. Германия не воюет с СССР, она не воюет и с Соединенными Штатами. Против немцев остается только Англия…
Англичане до сих пор гордятся тем, что они летом-осенью 1940 года, когда в войну не вступили еще ни русские, ни американцы, в одиночку сражались с немцами, выдерживая налеты неисчислимых авиационных армад Геринга. Мол, выстояли мы и победили, из войны не вышли, и немцам все-таки пришлось сражаться и на Западе, и на Востоке, и, откровенно говоря, в Северной Африке тоже.
Но только при этом британцы как-то не любят вспоминать о том, что всерьез их немцы как раз и не били. В самом начале войны Люфтваффе получили строжайший запрет: не атаковать корабли британского флота, которые стоят в гаванях. Что за глупость! Ведь гитлеровский флот был очень мал, и самым логичным было уничтожить английские дредноуты, авианосцы и крейсеры с воздуха. Немцы-то готовились к высадке в Норвегии и поэтому им нужно было очистить море от вражеских эскадр. Но Гитлер запретил налеты на военно-морские базы англичан, потому что боялся жертв среди английского мирного населения. Не рассчитывал ли он на то, что ему еще пригодятся и симпатии британцев, и их военный флот?
Май 1940-го. Наголову разгромив англо-французские войска и прижав их к Дюнкерку, гитлеровцы могли устроить там грандиозную мясорубку, уничтожив последние остатки британской армии. Но немцы не сделали этого. Они позволили британцам покинуть материк, прихватив с собой даже кое-какую тяжелую технику. Так, словно не хотели делать англичан смертельными врагами.
После Дюнкерка в мае 1940 г. Англия практически беззащитна и деморализована. Армии у нее нет. Ее приходится восстанавливать после тяжелого поражения на материке. На островах приходится создавать отряды ополчения, вооружая их допотопными винтовками. Вот – самый удобный момент для броска немцев через Ла-Манш! Его можно оградить минами от действий английского флота, бросив против британских кораблей всю мощь авиации Геринга – как это было вскоре на Средиземном море. В конце-концов, Норвегия была не менее безумной операцией. Но … немцы не делают этого. Вместо этого они летом 1940-го, надеясь принудить англичан к заключению сепаратного мира, начинают воздушную кампанию над Британией. Очень странную, больше похожую на нахрапистый наскок малыми силами, чем на серьезную воздушно-наступательную операцию. Позже это назовут «Битвой за Англию».
Англичане не любят вспоминать и о том, что немцы в 1940-м воевали походя, не особо себя утруждая. Их экономика, в отличие от английской, не прошла мобилизации, и они даже снижали выпуск бомбардировщиков и истребителей в самый разгар воздушного наступления на британцев. Вот факт: в пору так называемой «Битвы за Англию» немцы выпускали в среднем 178 самолетов ежемесячно, а британцы – 470. В августе 1940 года число истребителей, которыми располагали люфтваффе Германа Геринга, составляло только 69 процентов от того, что они имели всего тремя месяцами ранее. Они странным образом не додумались до того, чтобы обеспечить хорошее прикрытие своим бомбардировщикам, оснастив свои истребители подвесными баками, почему-то не стали развертывать сильную сеть аэродромов на севере Франции. Это что, война всерьез?
Всерьез немцы с Британской империей не воевали!
Вот один вопрос: почему отлично мыслящие и моделирующие немцы не стали совмещать свой небесный натиск на Альбион летом-осенью 1940-го с развертыванием подводной войны против него? Судите сами. Разгар «войны в воздухе» над Англией – это июль-сентябрь 1940 года. А что в это время делают немецкие подводники? Они еще очень слабы и ни о какой тотальной морской блокаде Британии даже речи не идет. На 1 сентября у немцев в распоряжении имеется 57 субмарин – ровно столько же, сколько и годом раньше, при официальном начале Второй мировой. На позициях вокруг Британии они могут держать всего 7-8 лодок, оставляя огромные бреши для прохода кораблей снабжения. Топить все, что идет в Англию, они не могут чисто физически – и потому не способны оставить англичан без топлива и продовольствия. К тому же, флот Германии слеп: из-за упрямства Геринга он лишен самолетов разведки и наведения. Летом-осенью 1940-го командование подводных сил Рейха не имело больше четырех самолетов-разведчиков в своем распоряжении! А на Рождество 1940 года в море находилась одна-единственная немецкая лодка. Одна – против всей Англии! И только в июле 1941 года число немецких лодок, наконец-то, превосходит их количество на 1 сентября 1939-го.
Странная война с Англией получается: когда напрягаются немецкие ВВС – слабы немецкие ВМС. Когда же начинается серьезная морская война – прекращается германский воздушный натиск. Какая-то очень скупая и неорганизованная война со стороны немцев выходит. Будто бы они англичан жалеют.
Возжелай Гитлер в 1940-м действительно сломать хребет британцам, то он бы навалился на них по нескольким направлениям сразу, дополняя атаки с воздуха подводной блокадой Англии, да еще и нападениями надводных рейдеров. Так, чтобы перерезать трассы танкерам, которые доставляли нефть англичанам из США, чтобы оставить Англию без подвоза продовольствия. (Нефть-то в том году поступала на Британские острова не с Ближнего Востока, а из Америки). Если б Гитлер рассчитывал воевать с англичанами всерьёз, то он и лодок бы настроил, да ещё и завалил входы-выходы из британских гаваней магнитными минами, как они сделали это с нами на Черном море. Вполне логичным представлялось разбомбить Ливерпуль – главный морской порт, через который шло внешнее питание Англии, разгромить несколько предприятий, выпускавшие авиамоторы и боевые самолеты, парализовать их железнодорожное сообщение, разбомбив транспортные узлы и железнодорожные мосты. После этого можно было растирать гордых бриттов в порошок без всяких препятствий, расстреливая с воздуха паровозы и автомобили. Так, как это в 1944-1945 годах делали бомбардировщики англичан и американцев уже с самой Германией. Да еще бы и поддержал по-настоящему антианглийское восстание в Ираке в мае 1941-го, лишив нефти английские войска в Северной Африке и на Ближнем Востоке. Но ведь было все иначе, и англичане подавили иракское восстание!
А что произошло на самом деле? Пощадив британский корпус при Дюнкерке, немцы сначала начинают воздушную войну. Бросив ее на полпути, немцы неспешно занимаются подводной войной против Англии, разворачивая ее по-настоящему только в 1941-1942 годах. Знаете, так настоящие дела не делают.
Да и сколько самолетов бросили немцы в 1940-м на англичан? 2200. В июне сорок первого они против нас кинут почти пять тысяч машин. Разница есть?
Таким образом, Гитлер рассматривал англичан как братский народ, который следовало вывести из войны. Поэтому гитлеровцы били англичан, в общем, не в солнечное сплетение, а долбили их психику. Немцы не английскую промышленность уничтожают, а собор в Кентербери и бомбят бедные окраины Лондона. Ну, еще пытаются устроить «воздушный Верден»: перебить английские истребители в воздушных боях. Так, чтобы темпы уничтожения авиапарка британцев опережали темпы выпуска истребителей на британских заводах. Видно совершенно четко: немцы сберегали Англию, они щадили ее. Ну, Ковентри они разрушили – так ведь это небольшой город с текстильной промышленностью. Но не случилось ни одного налета на богатые районы Лондона – наци громили только рабочие предместья. Двух зайцев одним махом убивахом: и элиту, мол, не злим, и народ на эту элиту натравливаем. Пусть английский рабочий класс потребует прекращения войны, мира с немцами, надавив на своих аристократов. Сдается нам, что означает это одно: Гитлер до последнего надеялся на то, что кабинет Черчилля падет, и к власти в Великобритании придут сторонники союза с Германией.
Эта версия объясняет и загадочный полет Гесса, сподвижника Гитлера, а Англию. Гесс в мае 1941-го перелетел на Ме-110 в Британию, очевидно – для переговоров с британскими верхами относительно замирения и совместной борьбы с русскими. Мы пока не знаем, что англичане сказали Гессу, да и сам он, просидев в заключении все эти годы, якобы покончил жизнь самоубийством, повесившись в тюрьме Шпандау в 1987 году. В то, что это было самоубийством, никто не верит. Во всяком случае, мы прекрасно знаем о том, что после миссии Гесса Гитлер спокойно нападает на Россию, будто рассчитывая на то, что Англия мешать ему не станет.
Давайте влезем в шкуру наблюдателя из мая 1941 года, забыв о том, что мы – люди 2000-х. Что творилось с точки зрения Сталина того времени? Нечто очень похожее на завязывание тайного германо-британского союза. Кто срывал все попытки СССР 1938-1939 годов сколотить антигитлеровскую коалицию с саботировал переговоры? Англия. Кто ему не мешал? Англия. Кого Гитлер странно щадил? Англию. Странный полет Гесса и его таинственное общение с англичанами наводило на нехорошие мысли.
Резоны Сталина
Можно предположить, почему Сталин до последнего не верил в то, что Гитлер нанесет по нему удар первым. Сосредоточение немецких группировок у западных границ СССР в 1941-м? Это какая-то гигантская операция по дезинформации или же элементарная мера предосторожности Берлина – против неожиданного удара со стороны СССР.
Ну не может быть, чтобы немцы вязались в войну на два фронта! Наверное, Гитлер либо готовит десант на Британию, либо готовится к оккупации Швеции, чтобы взять под контроль месторождения марганца, так нужного для производства брони, либо он что-то затевает на Средиземном море – вроде броска в Египет ради вывода из войны Британской империи и перетягивания ее на свою сторону. А концентрация немецких войск у границ СССР – это мера, типичная для военных доктрин той поры. Нужно прикрыть свою спину от возможного удара со стороны русских. После Первой мировой войны во всем мире было принято создавать армии прикрытия опасных направлений – чтобы возможный противник не вторгся и не сорвал мобилизацию армии. Именно поэтому Сталин и колебался – ведь сосредоточение гитлеровских дивизий у наших границ могло быть элементарной мерой немецкой предосторожности.
Версия о том, что Сталин был уже почти полностью готов сам ударить первым, несостоятельна. Уже многие исследователи показали, что советские войска на Западе были недоразвернуты, не создавали нужной плотности на границе, и, к тому же, оказались разделенными на три линии-эшелона, каждый из которых был слабее немецкого «кулака вторжения» и потому обрекался на разгром «по очереди».
Возьмем другой момент. При том разгроме, который немцы учинили нашей армии летом сорок первого, в их руки неминуемо попали бы оперативные планы такой войны, носители этих планов. Хотя бы в единственном экземпляре! Ну не могли их все сжечь и уничтожить все до единого! Немцы, которым нужно было во что бы то ни стало оправдать свою агрессию, распубликовали бы их везде, где только можно. Но ведь они этого не сделали!
Предложим еще один вариант. Резун может быть правым отчасти. Видимо, Сталин переоценивал силу Красной Армии и готовился к иной операции. Хорошо, допускал он, немцы снюхались с англичанами. Англичане позволят Гитлеру воевать с СССР. Тогда нужно сделать так, чтобы Гитлер напал первым. Нельзя выставить Россию агрессором – это означает страшное поражение на политическом и психологическом фронтах. Нет, пусть немцы нападут, нанесут первые удары – и тем самым с ходу проиграют психологическую войну, полностью развязав руки русским. И тогда наша могучая армия сотрет в порошок агрессора, хлынув в Европу для наказания Гитлера. Во всяком случае, бестселлер конца 1930-х Николая Шпанова «Если завтра война» представлял из себя именно такой сценарий.
Если же сосредоточение немцев у границ СССР – это лишь прикрытие операции против Англии, думал Сталин, значит, так тому и быть. Это Москве даже на руку. С Гитлером мы потом разберемся. Если же он нападет на Россию – то огребет сокрушительный контрудар, получив кошмар Германии – войну на два фронта. Даже если немцы вдруг объединятся с англичанами, все равно Союз с его колоссальными авиационными, бронетанковыми и пехотными силами их сомнет.
Сейчас, когда история Второй Мировой известна, легко судить да рядить. А если поставить себя на место государственного вождя хотя бы мая 1941-го? Ведь ни черта неясно, и развитие событий может пойти в любую сторону. Это сродни бизнесу на фондовом рынке: когда видишь всю кривую графика курса акций через месяц, кажется, что она по-другому лечь не могла. Но когда ты глядишь на нее в каждый текущий момент, то теряешься в догадках: и куда она вывезет? Никто в СССР в тот момент и представить себе не мог того, что за какие-то четыре месяца немцы пропрут до Москвы, а два миллиона русских угодят в плен.
Если мы станем на место Сталина начала лета 1941 года, то поймем: никакой твердой уверенности в том, что немцы нападут на нас, тогда не существовало! Более того, зачастую факты говорили об обратном.
Сталин накануне войны получал совершенно точные доклады: экономика немцев неотмобилизована для затяжной войны. В захваченной Гитлером Европе, в самом сердце Германии тогда работала разветвленная и мощная разведсеть СССР – «Красная капелла». В имперском министерстве экономики действует семья русских разведчиков – высокопоставленный чиновник Арвид Харнак и его жена Милдред. Как признает в своих воспоминаниях Вальтер Шелленберг, через Харнака СССР в 1941-1942 годах получал такую полную информацию о ресурсах Германии, каковой не имело, например, даже гитлеровское министерство вооружений. И донесения суперагента гласили: запасы сырья в Рейхе очень малы! Тем паче, что советская делегация 1940 года, которую встречали в Германии на самом высоком уровне, своими глазами видела, как немцы снимают металлические ограды у домов и решетки на балконах – правая рука Геринга, генерал Удет, признавался им в том, что стране остро не хватает металла. О какой войне с огромной Россией может идти речь?
Сталин читал разведсводки и знал: немецкая боевая техника ни по числу, ни по характеристикам не превосходит нашу, у них действительно нет запасов зимнего обмундирования, резервов горючего непозволительно мало и разбомбить даже небольшую Англию они не сумели. Развертывание войск на границах с СССР? Типичная мера прикрытия для защиты тыла в случае крупной операции против тех же англичан.
Но трезвый, сугубо рациональный и холодный ум Сталина ошибся в одном. Он не понял, что ему противостоит Гитлер – существо с совершенно иной логикой. Хаотичной, магической, иррациональной, неаналитической. Что Гитлер может начать войну вопреки всем объективным обстоятельствам, без солидных запасов, рассчитывая на психический эффект.