В мире виртуальной экономики никто не вкладывает деньги в акции компаний для того, чтобы заниматься выпуском новых самолетов или машин. Нет, тут царствуют «портфельные инвестиции», в которых «инвесторы» играют на повышении и понижении котировок, в нужный момент сбрасывая бумаги и пожиная спекулятивную прибыль. Происходит переход от рынка реальных товаров и акций к чисто финансовым схемам, к виртуальной экономике, в которой самым важным моментом является чистое движение капитала. Янки за свои военно-политические доллары скупают все лучшее в мире.
Здесь бал правят те, кто держит контроль над информацией, кто формирует мнения и может вызывать страхи торговцев. Тот, кто способен изобразить самую процветающую страну развалиной, а контору вроде «Рогов и копыт» — перспективнейшим предприятием. Тот, кто дерьмо способен представить как золото, и наоборот. Движение капитала в биржевых циклах становится настолько важным и значительным, оперирует с такими цифрами (часто имеющими эфемерное значение), что на их фоне традиционные экономические сектора становятся несущественными. Цены в таком мире живут по своим самостоятельным законам, совершенно независимым от настоящей ценности товара или акции. На бирже играют уже не телесными вещами, а совершенно абстрактными, умозрительными знаками. Покупают и продают уже даже не акции, а производные от них. Идет торговля бумагой на другие бумаги… Чистыми фикциями…
Совершенно не зря один из самых знаменитых бестселлеров, посвященных этой «виртуальной экономике», написанный Джеком Швагером, так и называется — «Рыночные колдуны».
Рынок финансовых деривативов, примерно в четыре раза превышающий финансовый рынок, обслуживающий движение товаров и первичных социальных ценностей — акций, государственных ценных бумаг и тому подобных, является не только средством извлечения сверхдоходов при помощи финансовых спекуляций, но и служит громадным финансовым резервуаром. Этот резервуар поглощает триллионы излишних долларов, ненужных в данный момент для обслуживания сферы материального производства, сферы услуг или движения капитальных благ. Но в нужный момент эти ресурсы из рынка финансовых деривативов вводятся в реальную экономику, позволяют приобретать новые компании, осуществлять новые инвестиционные проекты, обеспечивают контроль над необходимыми ресурсами. Наконец, эти средства в нужный момент бросаются на решение важнейших политических задач. Например, для установления тотального господства в политической, идеологической и культурной, а иногда и в религиозной сферах.
Расскажем еще об одном процессе, начавшем набирать силу в конце 1950-х годов и получившем наибольший расцвет в последнее десятилетие минувшего века. Речь идет о массированном сбросе наличных и безналичных долларов за рубежами Соединенных Штатов. Для этого сброса применялся механизм экспортной нестабильности, осуществление в самых различных районах мира каскадов планируемых конфликтов и управляемых кризисов. Вслед за этими планируемыми конфликтами и управляемыми кризисами разрушались национальные финансовые системы. Им на смену, а еще чаще параллельно с ними, возникали долларовые системы. И это характерно в настоящее время.
Именно таким образом в 60-е годы появились евродоллары, затем нефтедоллары, затем — наркодоллары, и наконец, знаменитые русские баксы. По сути дела, сегодня во многих странах мира от Бразилии и Аргентины до России доллар стал параллельной валютой. Он вытеснил национальную валюту из обращения. Он обслуживает значительные объемы наличного оборота. Он концентрирует в себе оборот важнейших бумаг. Американцам удалась гениальная схема. Ценнейшие ресурсы многих стран мира, накопленный ими промышленный, культурный потенциал, бесценные научно-технические достижения, другие ноу-хау, они обменяли по сути на листы крашеной бумаги. Более того, им удалось построить систему, когда эти листы бумаги не возвращаются назад, в страну, напечатавшую их. И тем самым не разрушают с таким трудом восстановленный баланс между товарной массой и услуг и платежеспособным спросам, между объемами акций и других ценных бумаг и инвестиционными ресурсами, между промышленным предложением и крупным оптовым спросом…
Доллары не возвращаются в Соединимые Штаты. Они оказываются связанными на локальных рынках, где они конкурируют с местными валютами и вытесняют их, еще и еще раз позволяя другим странам кредитовать американскую экономику.
Чтобы утвердить в мире господство доллара, ослабить ведущие мировые валюты, чтобы создать в мире многочисленные очаги управляемых экономических кризисов и политической нестабильности, чтобы тем самым вытеснить национальные валюты американским долларом, Соединенные Штаты в последние двадцать лет ведут непрекращающуюся глобальную войну против остального мира. Финансовую мировую войну.
Подытожим, читатель. Американцы уже в начале 1990-х годов решили главные свои финансовые проблемы. Во-первых, нашли прекрасный источник средств для текущей, повседневной жизни. Во-вторых, изобрели не знающее ограничений финансирование «новой экономики» — экономики будущего. В-третьих, создали отстойник «виртуальной экономики».
И все бы хорошо, да только остались в мире некоторые некультурные гады, которые продолжают упрямо цепляться за иену, юань или рубль. А значит, их надо «мочить».
Вот их и «мочат».
Крах советских финансов
Что такое финансовые войны? Война, вообще — всегда способ достижения цели неправовым способом, через совершение насилия над противником. Для того, чтобы с кем-то воевать, с ним надо иметь общее поле. Например, не могут воевать между собой Центральноафриканская республика и Финляндия. Ну, разве что у них будут баллистические ракеты, которыми они смогут обстреливать друг друга. Но и в этом случае у них будет общее поле: единое воздушно-космическое пространство.
Финансовая война как явление родилась в тот момент, когда появилось единое финансовое пространство мира. И первые в истории чисто финансовые войны провели Соединенные Штаты. Во-первых, против Советского Союза, навязав нам концепцию «конвертируемости рубля» (было это совсем недавно — в самом конце 1980-х годов). А, во-вторых, против Японии, которую в 1991-м году янки «вырубили» настолько умело, что она не смогла оправиться от этого все 90-е годы. Потом была битва за юань. И вот уже несколько лет продолжается схватка доллара и евро.
Впрочем, впервые элементы финансовой войны США опробовали на Великобритании сразу же после Первой мировой. В 1919 году американцы приняли амбициозную программу военно-морского строительства, стремясь вытеснить англичан из перспективного региона планеты — Тихоокеанского. Для этого требовалось ослабить морскую мощь британцев и разорвать их альянс с Японией, заключенный в 1902-м. Чтобы Лондон даже не пытался угнаться за ВМФ янки, американцы умело подорвали кораблестроительную программу «сынов Альбиона», использовав именно финансовые рычаги. Американские финансисты потребовали от Лондона уплаты военных долгов — колоссальной по тем временам суммы в 850 миллионов фунтов стерлингов. Поскольку Англия вернуть займы не могла, позиции страны на мировом кредитном рынке посыпались и в 1921-м курс фунта стерлингов упал до 79 процентов от золотого паритета. И тут уже английские деловые круги принялись давить на свое правительство, требуя восстановить подорванную валюту. В том же 1921-м Британия согласилась на ограничение морских вооружений и фактический разрыв англо-японского военного союза (Вашингтонская конференция).
Но то была явная «тренировка». Главные финансовые войны Соединенные Штаты сумели провести семьюдесятью годами позже.
Против нас до Горбачева вести такую войну было практически невозможно, ибо наша рублевая система не имела точек соприкосновения с долларовой. Рубль выступал самостоятельной, изолированной системой. Американцы и русские обитали в совершенно разных финансовых мирах, и можно смело сказать: рубль в СССР и СЭВ (экономическом союзе социалистических стран) выступал как самодержавная финансовая система.