Год Великого перелома
20 января 2003 года.
В ряде своих публичных выступлений в последнее время Е. Гайдар обращал внимание аудитории на интересную аналогию между двумя периодами экономической истории России — началом 20-х годов прошлого века (НЭП) и первым периодом экономического роста в постсоветской России (1999–2002 годы).
Общим для обоих этих случаев был чисто восстановительный характер экономического роста в условиях наступившей относительной политической стабильности. В период НЭПа восстанавливались производственные мощности, разрушенные Гражданской войной (включая обезлюдевшие крестьянские хозяйства). Во втором случае постепенно находили себе новое применение мощности, задействованные в условиях плановой экономики на решение внеэкономических задач и оказавшиеся невостребованными в начале 90-х.
Однако ни в том ни в другом случае не возникало структурных механизмов и институтов, необходимых для устойчивого экономического роста, и поэтому ресурсы его скоро оказались исчерпанными. Несколько первых лет впечатляющего роста (в процентах ВВП) сменилось падением его темпов и откровенным застоем. В обоих случаях первоначальный оптимизм политического руководства сменился нескрываемым раздражением. Так, уже в 1926 году политбюро ЦК ВПК (б) высказало председателю Совнаркома А. И. Рыкову неудовольствие по поводу недостаточной амбициозности планов его правительства.
Естественно напрашивается продолжение аналогии, предложенной Е. Гайдаром. Если на шкале исторического времени ряд (1923–1926 гг.) гомологичен ряду (1999–2002 гг.), то какой год в нашем недалеком будущем или, может быть, уже творящемся настоящем соответствует 1929-му, вошедшему в нашу историю как год Великого Перелома. Именно в этом году нашли свое драматическое, а для миллионов людей трагическое разрешение противоречия, ставшие очевидными уже в 1926-м.
И если история не знает сослагательного наклонения, и 1929 год состоялся так, как он состоялся, то на какой развилке истории мы находимся сегодня и каковы альтернативы разрешения переживаемого нами экономического и политического кризиса?
Вопросы не праздные, потому что еще один Великий Перелом может окончательно переломить хребет российского государства.
Но прежде, чем попытаться ответить на эти вопросы, хотелось бы заметить, что в своей скептической оценке сегодняшней экономической ситуации Е. Гайдар далеко не одинок. Его анализ следует рассматривать в контексте широкого спектра высказываний известных экономистов и политиков на ту же тему.
Видимо, настало в России время для концептуального осмысления и понятийного анализа той социально-экономической и политической системы, которая сформировалась в годы правления Б. Ельцина и закрепилась, и институционализировалась во время президентства В. Путина.
Почти одновременно появились работа Г. Явлинского «Демодернизация. Современная Россия: экономические оценки и политические выводы», статьи и доклады С. Глазьева, М. Делягина, А. Илларионова, Е. Ясина, из зарубежных авторов — Дж. Штиглица и других.
Это очень разные люди, не согласные друг с другом почти во всем, и прежде всего в своих ответах на традиционные русские вопросы — кто виноват и что делать. Но все они, включая теперь и Е. Гайдара, сходятся в одном — сложившаяся в России экономическая система не способна обеспечить ни устойчивых темпов экономического роста, ни перехода России к постиндустриальному обществу. Она обрекает страну на застой и маргинализацию. В то же время она обладает определенной локальной устойчивостью и не чревата немедленным взрывом (образца 1998 года), что делает ее еще только более опасной. Общество напоминает путника, мирно засыпающего в пургу в сугробе.
Г. Явлинский прав, когда он говорит о трудностях определения современной российской социально-экономической системы в традиционных политэкономических терминах и рассматривает всю свою работу «Демодернизация» как развернутую попытку такой дефиниции.
За последние 10–15 лет мы создали мутанта — ни социализм, ни капитализм, а неведому зверюшку. Его родовыми чертами являются: слияние денег и власти, криминализация власти, институционализация коррупции, доминирование в экономике крупных, главным образом сырьевых корпораций, процветающих за счет приватизированного ими административного ресурса. Капитализм в России начинается с челноков и заканчивается бизнесменами типа Д. Якобашвили и А. Карачинского.