В Берлине «операция» происходила не так, как в Мюнхене, где по приказу Гитлера со всей страны собирались лидеры СА. В Мюнхене основной целью были штурмовики, в Берлине — консерваторы. Операция была заранее тщательно спланирована. Эрнсту Мюллеру, руководителю Службы безопасности СС в Бреслау, 29 июня в Берлине передали запечатанное письмо, датированное более поздним числом, а затем отправили домой на частном самолете, предоставленном Герингом. Утром 30 июня Гейдрих по телефону приказал ему вскрыть конверт, в котором содержался список штурмовиков, которых нужно было «устранить», а также указание занять штаб-квартиру полиции и вызвать представителей руководства СА на встречу. Дальнейшие приказы включали захват оружейных складов СА и других принадлежащих им зданий, охрану аэропортов и радиопередатчиков. Мюллер в точности исполнил их инструкции. Ближе к вечеру уже не только все полицейские камеры, но и многие другие помещения были до отказа набиты шокированными заключенными в коричневых рубашках. Гейдрих несколько раз звонил Мюллеру и требовал казни людей из списка, которых не устранили в Мюнхене. Их привозили в штаб-квартиру СС, срывали погоны, а ночью увозили в соседний лес и расстреливали[43].
На следующее утро, 1 июля, расстрелы и аресты продолжились. В общей атмосфере жестокости Гитлер и его приспешники пользовались возможностью свести старые счеты и устранить личных врагов. Некоторые из них были слишком важны, чтобы их трогать, особенно это касалось генерала Эриха Людендорфа, причинявшего гестапо головную боль своими ультраправыми антимасонскими кампаниями; героя Первой мировой войны оставили в покое; ему дали умереть спокойно 20 декабря 1937 года, и режим позволил похоронить его со всеми почестями. Но в Баварии бывшего премьер-министра Густава Риттера фон Кара, игравшего главную роль в подавлении «пивного путча» в 1923 году, разорвали на куски члены СС. Музыкальный критик Вильгельм Эдуард Шмид также был убит, его перепутали с Людвигом Шмиттом, который некогда поддерживал радикальные взгляды брата Грегора Штрассера Отто. Отто Штрассера заставили выйти из партии за его революционные взгляды, и с тех пор, как он оказался в безопасности за границей, он продолжал обрушивать на Гитлера шквал критики. 1 июля был арестован и расстрелян в Дахау баварский политик-консерватор Отто Балершедт, который однажды подал на Гитлера иск за срыв политического митинга, на котором он выступал в 1921 году, в результате чего лидер нацистов провел месяц в Штадельхейме. Один старший офицер СС, Эрих фон дем Бах-Зелевски, выбрал момент для того, чтобы избавиться от своего ненавистного врага, командира местных кавалерийских частей СС барона Антона фон Хохберг унд Бухвальда, застрелив его в собственном доме. В Силезии местный руководитель СС Удо фон Войрш организовал расстрел своего бывшего оппонента Эмиля Зембаха, несмотря на, то что ранее договорился с Гиммлером, что Зембаха нужно отправить в Берлин и разобраться с ним там. Волна жестокости хлынула еще в одну, совсем другую область. В Хиршберге были арестованы и застрелены «при попытке к бегству» четверо евреев. Руководителя Еврейской лиги ветеранов в Глогау увезли в лес и расстреляли[44].
Несмотря на то что у всех этих действий были сугубо личные мотивы, нацисты не теряли времени и изобретали пропагандистские оправдания для всех убийств. На следующий день Геббельс опубликовал длинный доклад об «операции», в котором утверждалось, что Рём и Шлейхер готовили «вторую революцию», которая повергла бы рейх в хаос. «Любой сжатый кулак, поднятый на фюрера и его режим, — заявлял он, предостерегая от любого сопротивления, — будет разжат, и если необходимо, то силой»[45]. Несмотря на это, Гитлеру еще много предстояло объяснить, и здесь не последнее место занимала армия, двух старших офицеров которой он убил во время чистки. Обращаясь к кабинету 3 июля, Гитлер заявил, что Рём вместе с Шлейхером, Грегором Штрассером и французским правительством в течение года вынашивал против него заговор. Он был вынужден действовать, так как эти заговоры 30 июня грозили довести до переворота. Если против того, что он сделал, были возражения со стороны закона, то он отвечал, что подобающий судебный процесс в тех условиях был невозможен. «Если на борту корабля назревает бунт, то капитан не только вправе, он просто обязан его подавить». Поэтому не должно быть никакого суда, а только закон, легализующий эти уже совершенные действия, эту мысль горячо поддержал имперский министр юстиции Портнер. «Поданный им пример должен стать полезным уроком на будущее. Он раз и навсегда укрепил власть правительства рейха»[46]. В прессе Геббельс особо подчеркивал то, насколько широко и глубоко поддерживаются эти действия, для того чтобы убедить население, что порядок не был нарушен, а, наоборот, был восстановлен. В газетных заголовках писали о том, что Бломберг и Гинденбург официально одобрили эти действия, а в других статьях писали о «заявлениях о верности со всей Германии» и «повсеместном восхищении и трепете перед Вождем». В общем, события описывались как чистка от опасных и вырождающихся элементов в нацистском движении. Некоторых из лидеров штурмовиков уличали в педерастии, а одного «застали в постели в самом неприглядном положении»[47].
44
Геринг позже заявлял, что тот «расширил мою задачу, нанеся удар также против этих недовольных». То, что он сделал это спонтанно и по своей собственной инициативе, узнав о событиях в Мюнхене, как полагают некоторые историки, весьма сомнительно, учитывая тщательность, с которой были подготовлены остальные мероприятия, а также резкость, с которой Гитлер обвинял Папена и его помощников несколько дней назад. Мнение о том, что эти действия были «импровизацией», см в Longerich, Die braunen Bataillone, 218 (хотя его основное доказательство, заявление Геринга, на самом деле не свидетельствует о том, что тот решил «расширить» свою задачу спонтанно и без консультаций; необходимость объясниться была очевидна, учитывая, что оправдание чистки было предоставлено предполагаемыми действиями Рёма, а не Шлейхера и Папена); свидетельства тщательного заблаговременного планирования см. в Bessel, Political Violence, 133-7. Дополнительные детали см. в Kershaw, Hitler, I. 512-15 и Heinz Hohne, The Order of the Death’s Head: The Story of Hitler’s SS (London, 1972 [1966]), 85-121. Sauer, Die Mobilmachung, 334-64, отмечает систематическую работу по подготовке, проведенную Гитлером и руководством партии, начиная с апреля, подчеркивая важность пропагандистской атаки на Рёма и СА, особенно внутри партии. О Баллерштедте см. в Evans, The Coming of the Third Reich, 181. О Людендорфе см. в Harald Peuschel, Die Manner um Hitler: Braune Biographien, Martin Bormann, Joseph Goebbels, Hermann Goring, Reinhard Heydrich, Heinrich Himmler und andere (Dusseldorf, 1982).
45
«Goebbels erstattet Bericht: Die grosse Rede des Reichspropagandaministers», Berliner Tageblatt, 307, 2 July 1934, 3.
46
Minuth (ed.), Akten der Reichskanzlei: Die Regierung Hitler, 1933 — 1934, I. 1354-8; репортаж в Berliner Tageblatt, 310, 4 July 1934, первая страница.
47
Erste Beilage der Germania, 180, 2 July 1934; там же, 181, 3 July 1934; Berliner Tageblatt, 306, 1 July 1934, 2; о «чистке» см. в частности заявление Геринга, приведенное там же на стр. 3, и в Völkischer Beobachter, 182/183, 1/2 July 1934, первая страница.