2 сентября 1939 года через несколько часов телефонных переговоров между британским МИДом, французами и итальянцами Чемберлен появился перед Палатой общин в полном составе почти в восемь часов вечера. Он начал с рассказа собравшимся о том, что он не получил ответа от Гитлера на последнее предупреждение, доставленное накануне. «Возможно, — продолжал он, — задержка вызвана обдумыванием предложения, выдвинутого в это время итальянским правительством, о прекращении вооруженного противостояния и немедленного созыва конференции с участием пяти стран — Великобритании, Франции, Польши, Германии и Италии». Оно ни словом не обмолвился об ограничении времени на ответ, не упомянул о кровавой резне и разрушениях, происходивших в Польше, где польские войска и гражданские лица гибли в ходе наземных и воздушных атак немцев. Его уклончивые слова снова напомнили о Мюнхене. Однако настроение среди политической элиты, как и в стране в целом, с марта 1939 года изменилось. Подавляющее большинство людей теперь было убеждено, что Третий рейх стремился к европейскому или даже мировому доминированию, и настало время его остановить. По Палате прокатилась волна гнева. Когда Артур Гринвуд встал, чтобы высказать ответ оппозиции, его грубо перебили. «От лица Лейбористской партии…» — начал Гринвуд. «Говори от лица Англии!» — прокричал консервативный депутат Лео Эмери. Такие чувства разделяли многие в Палате общин[1626].
Гринвуд не растерялся. «Я крайне обеспокоен, — сказал он. — Тридцать восемь часов назад был совершен акт агрессии… Я спрашиваю, как долго мы готовы колебаться в то время, когда Великобритания и все чтимые ею жизненные принципы и вся человеческая цивилизация находятся в опасности». Чемберлен был раздавлен враждебностью, которую вызвали эти слова. Один посетитель в открытой галерее позже описывал его как «потерявшегося старого хрыча с дрожащим голосом и руками». Большинство министров правительства встретились неофициально сразу же после заседания без него, потрясенные его отказом от прежних позиций. Они решили, что тот должен предъявить Германии ультиматум. Галифакс и Чемберлен испугались, что если они не сделают этого, правительство падет. Общественное мнение Великобритании выступало за жесткие действия. Пока над Лондоном бушевала сильнейшая буря, правительство собралось на совещание в 11.20 вечера и приняло решение. Следующим утром в девять часов 3 сентября 1939 года Хендерсон передал официальный ультиматум в немецкое Министерство иностранных дел. Германия должна была согласиться на прекращение огня и вывод своих войск в течение двух часов, в противном случае Великобритания объявляла войну[1627].
Немцы ответили многостраничным давно подготовленным документом, который Хендерсону передали незадолго до истечения срока действия ультиматума в 11.00. В нем утверждалось, что Германия стремилась лишь исправить несправедливости Версальского мирного договора, а Великобритания обвинялась в подстрекании польской агрессии. Днем французы представили схожий, хотя и более пространный ультиматум. Он также был отвергнут в тумане заверений о том, что Германия не собиралась вторгаться во Францию. К этому времени Чемберлен уже выступил с обращением к британскому народу, в котором заявил, что при отсутствии удовлетворительного ответа на ультиматум «наша страна вступит в войну с Германией». «Все, ради чего я работал, — говорил он в Палате общин вскоре после этого, — все, на что я надеялся, все, во что я верил, будучи государственным деятелем, разбилось вдребезги». Рано днем эти новости были переданы по немецкому радио в виде ряда объявлений, изданных Гитлером. Он говорил, что сделал все возможное, чтобы сохранить мир, однако британская тяга к войне разрушила эти попытки. Винить в этом нужно было не британский народ, а только его еврейское плутократическое руководство. В общении с членами нацистской партии он был более откровенен. «Наш еврейско-демократический мировой враг преуспел в вовлечении английского народа в войну с Германией, — заявил он им, добавив: — 1918 год не повторится»[1628].
1628
Там же; Domains (ed.), Hitler, III. 1,758-91; Frohlich (ed.), Die Tagebücher, I/VII. 90-2 (3-4 сентября 1939 г.).