— Хорошо. Спасибо. Это я и хотел узнать.
Скрестив ноги, фрау Эльза принялась разглядывать свои туфли, и было видно, что ее одолевают тяжелые мысли.
— Послушай, я не получил ни одного твоего письма, но Ингеборг все мне сегодня объяснила. С моей точки зрения, тебе вовсе не обязательно там оставаться.
— Хорошо, Конрад, скоро получишь мое письмо и все поймешь, сейчас я не могу тебе ничего объяснять.
— Как продвигается партия?
— Я его имею как хочу, — ответил я, хотя, возможно, выразился немного иначе, например «Он у меня по уши завяз сам знаешь в чем», или «Я ему хорошо надрал задницу», или «Я поимел его и все его семейство»; клянусь, не помню точно.
Не исключено, что я сказал: я его добиваю.
Фрау Эльза подняла голову и, улыбнувшись, посмотрела на меня так нежно, как не смотрела еще ни одна женщина.
У меня мурашки по коже пробежали.
— Вы случайно не делали ставки?
Я услышал в трубке далекие, очень далекие голоса, говорившие вроде бы по-немецки, хотя не могу утверждать; неразборчивые диалоги; постукивание клавиш компьютера.
— Нет.
— От души отлегло. Я весь день думал об этом и боялся, что ты что-нибудь поставил. Помнишь наш недавний разговор?
— Да, ты предположил, что он дьявол. Я пока еще не лишился памяти.
— Не кипятись. Я думаю только о твоем благе, ты же знаешь.
— Конечно.
— Я рад, что ты ничего не поставил.
— А ты что думал? Что я поставил на кон свою душу?
Я засмеялся. Фрау Эльза подняла свою безукоризненную смуглую руку, заканчивающуюся тонкими и длинными пальцами, которые ухватили журнал, оставленный портье. Только теперь я понял, что это порнографический журнал. Она открыла ящик в столе и сунула его туда.
— Фауст военно-стратегических игр, — засмеялся и Конрад. Казалось, это эхо моего собственного смеха, достигнув Штутгарта, повернуло обратно.
Волна холодной ярости захлестнула меня с ног до головы и выплеснулась наружу.
— Не смешно, — процедил я, но Конрад меня не услышал. Откуда-то издалека доносился его слабый голосок:
— Что? Что?
Фрау Эльза встала и подошла ко мне. Подошла так близко, что могла, сама того не желая, слышать кудахтанье Конрада. Она погладила меня по голове и сразу распознала бушевавшую во мне ярость. Бедненький Удо, прошептала она; затем плавным жестом, словно в замедленной съемке, указала на часы, давая понять, что ей нужно уходить. Но не ушла. Должно быть, ее остановило отчаяние, написанное на моем лице.
— Конрад, я не хочу никаких шуток, я их не выношу. Уже поздно, тебе пора в кроватку, и не надо обо мне беспокоиться.
— Ты же мой друг.
— Послушай, скоро это треклятое море наконец-то изрыгнет то, что осталось от Чарли. Тогда я соберу чемоданы и вернусь. Чтобы как-то отвлечься во время этого ожидания, только чтобы отвлечься и набрать примеров для моей статьи, я играю в «Третий рейх»; ты бы на моем месте поступил точно так же, согласен? В любом случае я рискую всего лишь своей работой в конторе, а ты прекрасно знаешь, какое это дерьмо. Я мог бы найти что-нибудь получше менее чем за месяц. Так или не так? Мог бы целиком переключиться на сочинение статей. И вероятно, не проиграл бы. А может, именно это мое призвание. Так что, возможно, было бы лучше, если бы они меня уволили.
— Но они вовсе не собираются этого делать. И потом, я знаю, что ты дорожишь своим местом, ну, по крайней мере, своими товарищами по работе. Когда я заходил туда, они мне показали открытку, которую ты им прислал.
— Ты ошибаешься, мне на них наплевать.
Конрад застонал, или мне так показалось.
— Это неправда, — перешел он в контратаку, убежденный в своей правоте.
— Какого черта ты от меня хочешь? Нет, в самом деле, Конрад, иногда ты становишься просто невыносим.
— Я хочу, чтобы ты образумился.
Фрау Эльза дотронулась губами до моей щеки и прошептала: уже поздно, я должна идти. Я почувствовал ее теплое дыхание на шее и возле уха, потом быстрый и тревожный поцелуй. Краем глаза я увидел в конце коридора ночного портье; он стоял и послушно ждал.
— Я должен кончать, — сказал я.
— Позвонить тебе завтра?
— Нет, я не хочу, чтобы ты понапрасну тратил свои деньги.
— Меня ждет муж, — сказала фрау Эльза.
— Не важно.
— Еще как важно.
— Он не может уснуть, если меня нет рядом, — сказала фрау Эльза.
— Как идет партия? Говоришь, уже добрался до осени сорокового? Начал войну с СССР?