— Я знаю. И очень красивая.
— Не говори так.
— Вчера я предпочел бы побыть с тобой, но тоже тебя не нашел. Я задыхался в гостинице, переполненной пенсионерами, а мне нужно было все обдумать.
— И ты встретился с Горелым.
— Да, вчера.
— Он поднялся в твой номер. Я видела разложенную игру.
— Он поднялся вместе со мной. Я всегда встречаю его у дверей гостиницы. Так надежнее.
— И это все? Он поднялся вместе с тобой и покинул комнату уже после полуночи?
— Примерно так. Чуть раньше или чуть позже.
— И что ты делал все это время? Только не говори, что играл.
— Но это действительно так.
— Верится с трудом.
— Если ты и вправду заходила в мою комнату, то должна была видеть доску. Игра была разложена.
— Я видела. Какая-то странная карта. Мне это не нравится. Как-то плохо пахнет.
— Карта или комната?
— Карта. И фишки. И вообще все в твоей комнате. Что, никто не решается войти и сделать там уборку? Не в этом дело. Видимо, твой дружок всему виною. Это от его ран такой запах.
— Не говори глупостей. Вонь проникает в комнату с улицы. Ваша канализация не приспособлена к условиям курортного сезона. Еще Ингеборг жаловалась, что после семи вечера на улицах жуткий запах. Так что эти ароматы исходят от засорившихся канализационных труб!
— От муниципальной очистной станции. Что же, возможно. Но в любом случае мне не нравится, что ты приводишь Горелого к себе в комнату. Знаешь, что станут говорить о моей гостинице, если какой-нибудь постоялец увидит, как ты крадешься по коридорам вместе с этой глыбой подгорелого мяса? Мне наплевать, что служащие уже шепчутся по углам. Но клиенты — это совсем другое дело, их надо беречь. Я не могу рисковать репутацией гостиницы только потому, что тебе скучно.
— Мне вовсе не скучно, даже наоборот. Если хочешь, я могу принести доску и устроиться здесь, в ресторане. Конечно, тогда все будут видеть Горелого, а это не самая хорошая реклама для гостиницы. Кроме того, мне будет труднее сосредоточиться. Не люблю играть, когда вокруг слишком много народа.
— Боишься, что тебя примут за сумасшедшего?
— Да они сами целыми днями играют в карты. Разумеется, моя игра гораздо сложнее. Она требует холодного рассудка, способности мыслить абстрактно, готовности рисковать. Ею трудно овладеть до конца, каждые несколько месяцев появляются новые модели и варианты, вносятся дополнения в правила. О ней сочиняются статьи. Тебе этого не понять. Я хочу сказать, не понять этой преданности игре.
— Горелый обладает всеми этими качествами?
— По-моему, обладает. Он хладнокровен и смел. Умеет абстрактно мыслить, хотя и в неполной мере.
— Я так и думала. Предполагаю, что изнутри он должен быть очень похож на тебя.
— Вряд ли. Я гораздо веселее.
— Не знаю, что особенно веселого в том, чтобы запереться в комнате и сидеть там часами, вместо того чтобы пойти на дискотеку, почитать на террасе или посмотреть телевизор. От мысли о том, что вы с Горелым бродите по гостинице, мне становится не по себе. Не могу представить вас мирно сидящими в комнате. По-моему, вы все время находитесь в движении!
— Мы приводим в движение фишки. И делаем математические подсчеты…
— А тем временем репутации гостиницы как семейного отеля наносится ущерб, она гибнет так же внезапно, как погиб твой друг.
— Мой друг?
— Тот, что утонул, Чарли.
— А, Чарли. Ну а твой муж что обо всем этом думает?
— Мой муж болен, но если бы он узнал, то вышвырнул бы тебя из гостиницы.
— Я думаю, он знает. Да я просто уверен в этом. Твой муж тот еще фрукт.
— Мой муж умирает.
— А что у него конкретно? Он ведь гораздо старше тебя, верно? Такой высокий, худой. И немного плешивый, правильно?
— Мне не нравится, что ты говоришь о нем в таком тоне.
— Просто мне кажется, я видел твоего мужа.
— Помню, твои родители его очень любили.
— Нет, я имею в виду, в этом сезоне. Недавно. Когда считалось, что у него жар и он лежит в постели.
— Это было ночью?
— Да.
— Он был в пижаме?
— Я бы сказал, что в халате.
— Не может быть. И какого цвета халат?
— Черного. Или темно-красного.
— Иногда он встает и обходит гостиницу. Заглядывает на кухню и во всякие подсобные помещения. Он очень заботится о качестве обслуживания и о том, чтобы повсюду было чисто.
— Я его видел не в гостинице.
— Значит, ты видел не моего мужа.
— Он знает, что мы с тобой?..
— Разумеется, мы друг другу всегда все рассказываем… То, что у нас с тобой, Удо, это всего лишь игра, и мне кажется, пришла пора ее закончить. Иначе она может стать такой же привязчивой, как та, в которую ты играешь с Горелым. Кстати, как это по-настоящему называется?