Предложение изрядно удивило Льхе. Да и самой Сахи ещё час назад ничего подобного просто не пришло бы в голову. Однако сейчас, как и под конец прошлой их встречи, она почувствовала готовность Льхе подпустить её чуть ближе и воспользовалась ей.
- Я тебе... вам не помешаю?
- Моих братьев сегодня нет дома, так что в гнезде полно свободного места.
- В гнезде?
Если бы Сахи не боялась спугнуть Льхе, она непременно улыбнулась бы его безобидному недоумению: почти детской интонации безо всякой подозрительности.
- Змеелюды спят все вместе, поэтому в доме одна спальня. Но пока нас не слишком много, гнездо - просто общая комната с мягким полом. Впрочем, если хочешь, я могу дать тебе подушку и пару одеял и устроить на втором этаже.
- Я... подумаю.
Не худший вариант. Льхе был далеко не первым знакомым, которого Сахи пыталась затащить в гнездо; на родине не пригласить гостя разделить с хозяевами сон считалось грубейшим оскорблением. Большинство местных приятелей, само собой, поначалу её не понимали. Или понимали не так. Она их за это не винила, хотя искренне недоумевала, почему людям так нравится во всём видеть сексуальный подтекст.
Льхе гнездо разглядывал долго, с любопытством. Оно занимало три четверти довольно просторной комнаты и представляло собой полуметровое углубление, засыпанное одеялами, подушками и валиками. Пока Льхе решал, хочется ли ему здесь спать, Сахи умылась, сменила тунику на ночную и наскоро перекопала треть одежного шкафа, принадлежащую Элсару.
- Прости, во что переодеться я тебе не найду, - со вздохом призналась Сахи, выползая из-за ширмы. - Ты раза в полтора шире моих мальчишек.
- Не страшно, - усмехнулся Льхе. Пускай только одним уголком рта и на долю мгновения, но - усмехнулся. - Мне не привыкать.
К чему именно, Сахи поняла, когда он стянул через голову рубаху, сбросил сапоги и забрался в гнездо. Она даже на мгновение опешила от такой стремительности (равно как и от готовности Льхе выставлять своё тело напоказ). Впрочем, Сахи взяла себя в руки, загасила единственную лампу и сползла в гнездо - со стороны, противоположной стороне Льхе.
- Спокойной ночи, - на удивление обыденно пожелал он, когда Сахи перестала шуршать одеялами.
- Мирной ночи, - отозвалась она.
Но сон не шёл. Во-первых, Сахи не привыкла спать одна, без прикосновений и запахов Элсара и Сашера. Во-вторых, в её голове роились мысли, в основном о Льхе: от причины резких скачков его настроения, когда враждебная настороженность сменялась легкомысленным доверием, до загадочной драки со стеной. Ну и собственное желание помочь нелюдимому чужаку тоже малость сбивало с толку. Впрочем, с ним-то Сахи в конце концов разобралась: Элсар сказал бы, что дело в её привычке подбирать и спасать бродяг, и был бы отчасти прав; другую часть составляла готовность Льхе попросить помощи.
Посреди ночи, когда Сахи всё же удалось задремать, её разбудили странные звуки, издаваемые Льхе: жутковатая смесь всхлипов и звериного рыка. Медленным, плавным движением она протянула к нему кончик хвоста и коснулась голой спины. Льхе вздрогнул, взрыкнул чуть отчётливее и почти сразу утих. Уже увереннее Сахи погладила его вдоль позвоночника, коснулась вздыбленных лопаток. Несколько минут - и Льхе перестал скулить и дёргаться, его дыхание выровнялось. Перебравшись чуть ближе, Сахи обвила его предплечье. То, как его тело отзывалось на прикосновения, ясно показывало: Льхе скучал по простому человеческому контакту.
Когда Сахи вынырнула из дрёмы в следующий раз, она и вовсе обнаружила кончик своего хвоста в руке Льхе, прямо напротив его лица. Тёплое дыхание щекотало мелкие чешуйки, успокаивая и убаюкивая.
...ей снилось нечто бессвязное, какой-то сумбурный набор ощущений. Настолько сумбурный, что Сахи не сразу поняла: ладонь, вжавшая её в мягкий пол гнезда, абсолютно реальна, как реальна и стоявшая за ней угроза.
Инстинктивно, Сахи попыталась вырваться. Ей удалось освободиться, однако далеко уползти она не успела: её схватили за хвост и одним мощным рывком затащили обратно в центр гнезда. Мгновение спустя Сахи обнаружила себя под Льхе. Нависая над ней, он выглядел невероятно огромным и очень, очень опасным.
Рот Сахи наполнился вязкой слюной, предвестницей яда. Она оскалилась, попыталась укусить Льхе за шею - тот отшатнулся. Сахи кинулась снова, целясь уже в плечо, но получила болезненный удар в нижнюю челюсть и едва не откусила себе кончик языка. Пользуясь заминкой, Льхе крепко зажал ей рот.
Вот тогда Сахи действительно ощутила, насколько всё происходящее серьёзно: одной рукой Льхе удерживал оба её запястья, другой не давал пустить в ход клыки, а колено поставил на живот. Оставался последний трюк: извернувшись, Сахи ударила скрученным хвостом и тут же толкнула его вверх. Жёсткие чешуйки впились в голую спину Льхе, скользнули дальше, и он вскрикнул от боли и выпустил Сахи.