В этот момент микрофоны уловили звук смыва в туалете, а потом шелест бегущей струи умывальника.
А консоль «Дельты» ожила, и на ней уже несколько минут транслировалось изображение.
– Не верю своим глазам, – спокойно сообщил Сканер со своей обычной монотонной интонацией. Поэтому было понятно, что говорит он неправду и глазам своим вполне верит. – Закат, тебе нравится в «Дельте»? Или обратно в ГРУ хочешь?
– Что? – Закат удивлённо захлопал глазами.
– А то, Закат. В ЭФИР! НЕМЕДЛЕННО!
На часах было 13:57, когда запыхавшийся Фролов подбежал к кабинету Ходырева, но седьмой и восьмой едва заметными движениями преградили ему путь.
– Пустите! – закричал Фролов. – Мне срочно! Шеф на вызов не отвечает! – Он попытался прорваться в кабинет, но охранники деликатно его отстранили.
– Что такое? – прозвучал из динамиков голос Пекарского. – Фролов, что случилось?
– Новости! – выпалил Фролов, и у него перехватило дыхание.
– Новости на вторую консоль! – Скомандовал начальник Службы безопасности, и оператор вывел сразу десять новостных каналов. На двух – все трое присутствующих не поверили своим глазам – транслировалась запись из рабочего кабинета Ходырева.
Пекарский посмотрел на одежду хозяина поместья на изображении, на пейзаж за окном кабинета. И моментально сообразил, что это… это сейчас. Это прямая трансляция!
– Вот так, ёксель-моксель, – Ходырев на изображении в выпуске новостей продолжал вышагивать по кабинету, однако не отходил далеко от спасительной «позиции-1».
Стенька же, как встал на «позицию-2», так и с места не двигался.
– Вот так, – проговорил хозяин кабинета. – Повторюсь, ситуация сильно усложнилась, но…
– Похоже, с наших камер… – ошарашенно проговорил оператор.
– Отключить все камеры, – быстро скомандовал Пекарский.
– Камеры отключены, – отрапортовал оператор, и изображение на первой консоли погасло.
– Взять…
– РЭБ-атака! – воскликнул оператор.
Переговоры на внутренней частоте Службы безопасности стихли, и на секунду наступила тишина. А потом в наушниках охранников послышался голос Коли:
– А сейчас, дорогие друзья, для вас прозвучит моя любимая песня.
И по ушам ударили резкие гитарные рифы и скрипучий голос: «Группа крови на рукаве…».
– Взять «стрелка»! – прокричал Пекарский, но, ещё до рапорта оператора сообразил, что бойцы его не слышат.
Он прыжком рванул к выходу, хватая на ходу «орушку». За несколько секунд он преодолел четыре лестничных пролёта, десять метров по коридору, ударом ноги распахнул дверь туалета и тут же сместился вправо, машинально уходя с предполагаемой линии огня. В туалете было пусто. Только окно разбито. Пекарский подбежал к окну и увидел далеко в небе быстро уменьшающийся силуэт капсулы «скорой помощи».
* * *
– Вот так, ёксель-моксель, – Ходырев на изображении в выпуске новостей продолжал вышагивать по кабинету, однако не отходил далеко от спасительной «позиции-1».
Стенька же, как встал на «позицию-2», так и с места не двинулся.
– Вот так, – проговорил хозяин кабинета. – Повторюсь, ситуация сильно усложнилась, но…
Внизу строка субтитров сообщала: «Трансляция из кабинета Игната Рафаэлевича Ходырева. Задержка две минуты».
Дмитрий Смирнов сидел в углу, обхватив руками голову.
– Вот вы дел навертели, – говорил он тихо, обречённо. – Вы хоть представляете, какие иски о вмешательстве в личную жизнь каналам предъявят?
– Дмитрий, мы все читали твой юридический анализ, – привычно монотонно за всех ответил Сканер. – Риск, имея в виду его предполагаемую цену и вероятность возникновения, мы признали приемлемым.
– Ох… – Адвокат в очередной раз тяжело вздохнул. – Да сам понимаю. Ясно, что так гораздо больший эффект, чем в сеть выпускать.
Третий, присутствовавший при разговоре, Тихон Цветков, руководитель Администрации Президента, хлопнул в ладоши, как бы завершая дискуссию.
– Что сделано, то сделано. И сделано безупречно. С последствиями будем разбираться по мере поступления оных. Думаю, мы создали маленькую проблему, решив большую.
– Бриз на подходе, – сообщил Сканер, и все трое встали, готовясь поприветствовать героя дня.
Коля шёл по коридору, расправив плечи и высоко подняв голову. Рядом с ним, широко улыбаясь, вышагивал Кельт.
– Коля, – как мог заговорщицки (а мог, с его-то голосом, не очень) проговорил офицер, – ты чего какой молчаливый? Ну-ка подпевай! We are the champions, my friend…
Коля не выдержал и рассмеялся.
– И где только понахватался!