Ну, а дальше приехал в этот НИИ, набрал внутренний номер Кеши. Тот через пять минут спустился. Покурил, пока Кешу ждал, два раза. Потом ещё вместе покурили.
А потом потащил его Кеша к одному врачу, к другому врачу, то-сё, ухо-горло-нос, присядьте-прилягте, достаньте нос кончиком пальца, короче, как в военкомате. Так закрутили, Коля даже отпотел немного. А потом обрили. Реально, наголо. Типа, чтобы электроды плотно прилегали.
Как врачи закончились, Кеша привёл его в комнату, там были ещё двое таких же очкариков и лысенький мужичок в белом халате. Профессор, наверное, тот самый. В общем, у Коли опять сердце в пятки, уже ничего не соображал, лишь бы быстрее. Видеокамеру ещё поставили! Да ну, жалко, что ли, наоборот, свидетельства останутся, если что, надо только под каким-нибудь предлогом копию потом попросить плёночки-то.
А они, как назло, чего-то ещё тянули. И между собой что-то там перетирали, с Колей не разговаривали совсем. Даже как-то момента не было, чтобы спросить про рак мозга. Ну, там, ручки крутили, на приборах что-то настраивали, на компьютерах таблицы гоняли. Пока то да сё, один очкарик попросил Колин паспорт, переписал данные в какой-то бланк, потом велел расписаться и (вот оно круто!) сказал, что сразу потом проводит его в кассу, где Коле дадут десять тысяч. Ну как же, всё официально, не шарашкина контора! В бланке, правда, Коля увидел сумму чуть больше, но очкарик что-то там пробухтел про подоходный, а потом Кеша потащил Колю к приборам, и Коля напрочь забыл про ведомость и про налог. Быстрей бы всё закончилось, чтобы получить свою десятку и валить отсюда. Завтра у Коли выходной, поведёт семью покупать сапоги.
За мыслями о сапогах он даже не заметил, как его усадили в кресло, бритую башку намазали каким-то гелем, налепили присосок, потом сверху стала опускаться… Ну вот откуда в голове это слово вдруг всплыло! – полусфера.
И… как бы сказать, не засыпал… Хотя, нет… В последний момент Коля поймал на себе взгляд Кеши. Пронзительный и… добрый что ли… А потом как будто этот взгляд замутнился на секунду. Хотя до этого, вроде, тряхануло, как от удара током, но больно не было. Наоборот, лёгкость какая-то в теле появилась, захотелось вскочить и попрыгать, размяться. Коля поворочался в кресле. Волосы на голове? Обрили же, вроде… Или в мозгах всё же покопались? И вот тут как бы должно стать страшно, но мысли просто путались. Ну, не в коме же он… Хотя чёрт знает, что у этих медиков-экспериментаторов… А страшно так и не делалось.
Коля сфокусировал зрение.
Перед ним стоял… дедушка Кеши? Те же черты лица, тот же взгляд, что и секунду назад. Только стал старенький, как будто ему сто лет, не меньше. Очки в оправе такой толстой, сейчас, вроде, уже не носят такие. Из-за его спины выглядывала девушка. Очень красивая! Высокая, черты лица такие хорошие, русские… А, вот правильное слово: утончённые. Тёмные волосы и стрижка каре такая аккуратненькая. Чуть поодаль внутри висящих в воздухе графиков топтался высокий парень типа очкарик, только без очков. И все в белых халатах. Стоп, Коля. Какие ещё «висящие графики»?
Но графики просто высвечивались прямо в воздухе. А в комнате изменилось… всё! Другая мебель, другое… всё! И были-то они в НИИ на восьмом, кажется, этаже, а здесь прямо за стеклянными стенами начиналась лужайка, а за ней блестела широченная река.
– Это что за перестановочки? – пробормотал Коля.
– Ну, здравствуй, – сказал дедок, чётко выговаривая каждое слово. – Сто лет не виделись.
– Профессор, – подала голос девушка, – ему, может, поспать? Или, может, наоборот, взбодрить?
«Ох, щас встану и всех тут взбодрю!» – подумал Коля, но сказать ничего не успел, потому что стоящее у стола кресло бесшумно подъехало точно под задницу деду, и тот, даже не оглянувшись, присел.
– Добро пожаловать в будущее, Коля, – проговорил дед-профессор.
– Куда?! – Коля ошалело блуждал взглядом по комнате. – А где Кеша? – спросил он уже дрожащим голосом.
Дед усмехнулся.
– Эх… давно меня так не называли. Нынче-то всё больше Иннокентием Аристарховичем. Сейчас две тысячи девяносто восьмой год, Коля, и мне уже сто пятнадцать.
Кресло с дедушкой подъехало вплотную. Профессор посмотрел на Колю, как тогда в НИИ, пронзительно и по-доброму, только теперь в его глазах была ещё и… как же правильно сказать… Столетняя усталость.
– Предвосхищаю твой вопрос: мы не перенесли тебя в будущее. Мы отсканировали твой мозг, взяли образцы тканей и сохранили данные. А сейчас, под конец века, когда появились технологии, мы восстановили тебя здесь. Тот Коля, из две тысячи шестого, получил свои десять тысяч и отправился домой. И на следующий день купил дочке и жене сапоги.