- Кстати, мы опять истрахали все резинки, - заметила я. Тоже по ассоциации. – Кто пойдет в лабаз? Камень-ножницы-бумага?
- А надо? – засомневался Димка. – Лениво же. Одеваться, спускаться, идти, потом обратно подниматься.
- Морозов, признайся честно, ты просто хочешь ляльку.
- Ну… да, - он не стал отпираться. – А кто-то не хочет пуза и токсикоза, а хочет вкусно трахаться до самой старости.
- Не передергивай, пожалуйста! Я не так говорила.
- Передергивать рядом с красивой молодой женой? Фи, Юль Пална. Даже если молодая уже и не молода.
- Чего?! – возмутилась я. - Не молода?!
- «Двенадцать стульев». Ну а что? Молода, что ли? Еще немного – и скажешь, что слишком старенькая для ляльки. Ну так как? – Димка положил руку мне на колено и медленно повел ее вверх, к краю шортов. - Мы придем к разумному компромиссу? Или будем передергивать каждый сам с собою, чтобы ни-ни?
- Ну ладно… Вот такой компромисс. Сегодня мы никуда не пойдем, но ты будешь осторожен, как сапер на минном поле. Идет?
- Не все саперы доживают до пенсии, - заметил он глубокомысленно, подбираясь к молнии.
- Но только самоубийцы топают по минам умышленно, - я поймала его руку на подлете.
- Ладно, ладно, умышленно не буду. Буратино сам себе не враг. Ты же потом что-нибудь откусишь – и не факт, что голову.
То ли встроенная Димкина порядочность сработала, то ли на распределительном пункте младенцев отвлеклись, но ляльки в тот раз не получилось. Сначала я порадовалась, потом призадумалась. Насчет того, что молодая уже не молода. Тридцать шесть годиков, на минуточку. Мадам Грицацуевой, вроде, меньше было.
Когда очередной стратегический запас подошел к концу, я согласилась предоставить решение этого вопроса высшим силам. Если они сочтут, что пора, ну, значит, так тому и быть. Прямо гора с плеч – когда не надо о чем-то думать. Я не я, и лошадь не моя.
К тому же забот после возвращения навалилось столько, что мама не горюй. Помимо рабочих. Дети кочевали с одной дачи на другую, а мы с Димкой, выкраивая ошметки времени, занимались домом. Чтобы не ждать долго, еще в мае отсмотрели пять готовых под заселение и остановились на первом – в Мистолово. Бывшие хозяева съехали весной, ремонт шел полным ходом. Что-то из обстановки осталось, но большую часть приходилось выбирать и покупать.
Раньше я подкалывала Димку, что он неправильный олигарх, раз у него нет целого штата персонала. Досмеялась! По наследству нам достались жившие в отдельном домике два охранника, водитель и его жена-домработница. Туда же переехали Володя и Катя, взявшая на себя обязанности повара. Садовник и ремонтник приходили из ближайшего поселка.
На новое место мы перебрались к концу лета. Глашка горевала, что снова пришлось менять школу, но утешилась возвращением в старую художку: туда было ближе. Полина по-прежнему училась дома. Кому в полной мере привалило счастья, так это Марку и Мисюси. Меня поначалу напрягало обилие посторонних людей в непосредственной близости, потом постепенно привыкла. Сложнее оказалось принять то, что на работу приходилось добираться час, а то и больше. Хотя Володя теперь безраздельно принадлежал мне и девчонкам, я все же в основном ездила сама.
Да и в целом, жизнь наша кардинально изменилась. Пожалуй, только на работе оставался островок стабильности, но я поняла, что карьера перестала быть для меня делом первостепенной важности.
Была ли я счастлива? Безусловно. Несмотря на все внешние и внутренние проблемы. Внешние старалась оставлять на периферии, хотя бы уже потому, что все равно не могла ничего изменить. Внутренние воспринимались как часть нормальной семейной жизни.
При всех своих достоинствах Димка был здорово вспыльчивым, на что я моментально включала все того же ядовито-ледяного сцуко-робота. Нафыркав друг на друга, мы расходились по разным комнатам. Он – чтобы остыть, я – наоборот, разморозиться. Впрочем, долго это не продолжалось, мириться шел тот, у кого раньше заканчивался заряд говнизма. Первые пару раз девчонки сильно переживали из-за наших ссор, но потом перестали обращать внимание: как поругались, так и помирятся. Сами они жили душа в душу и нежно друг о друге заботились, что нас неизменно приводило в умиление.
А кстати, конфетно-букетный период после свадьбы вовсе не закончился. Розы в доме не успевали вянуть, всякие приятные сюрпризы продолжали радовать. Пару-тройку раз в неделю мы выбирались куда-нибудь после работы вдвоем – если не в ресторан или в театр, то просто пошататься по улицам, держась за руки. Ну и гнездо разврата тоже не забывали. Всем родителям известно, насколько это редкое и острое удовольствие: остаться только вдвоем и ни в чем себя не сдерживать. Ну а потом вернуться в свой собственный общий дом, где вас ждут, – удовольствие не меньшее.